задолго до раздела «Русской земли».
Территория, тянувшая к Чернигову, сложилась не сразу. Можно обнаружить, присматриваясь к показаниям источников, следы ее роста. Большинство названий черниговских селений появляется в источниках неранее 40-х годов XII в. Но есть селения, упоминающиеся в известиях XI в. в качестве селений черниговских. Нанесенные на карту, селения эти предположительно указывают на территорию Черниговской «волости» в ее древнейшей, первоначальной части. Таких селений-городов три: Сновск, Новгород-Северский и Стародуб. Сновск, или Сновеск, упоминается впервые в Ипатьевской летописи под 1067 (1068) г. Из летописного рассказа видно, что он лежал на реке или близ реки Снови, на правой ее стороне и недалеко от Чернигова (Лавр. л.). Из Чернигова к Сновску выходит с дружиной черниговский князь Святослав и разбивает неприятеля. Летописное сообщение под 1234 (1233) г. показывает, что Сновск лежал «на Десне», т. е. недалеко от Десны. Данные описи границ между Литовским и Московским государствами начала XVI в., согласно исследованию Голубовского и Грушевского, заставляют полагать, что Сновск лежал на месте старого городища около Седнева[114]. Второй город — Новгород-Северский, помянутый в «Поучении» Владимира Мономаха в рассказе о событиях 80-х годов XI в. в качестве города Черниговской «волости», на защиту которого от кочевников идет из Чернигова черниговский князь Владимир. Третий — Стародуб, также упомянутый в «Поучении» и также в качестве города, который берет под защиту, двигаясь из Чернигова на половцев, князь Владимир. Приведенные данные, конечно, недостаточны, чтобы построить какую-либо научную гипотезу о древнейшей территории Черниговской «волости». Они позволяют только поставить вопрос, не является ли территория, очерченная помянутыми тремя городами, т. е. территория по р. Снови и средней Десне, первоначальным, древнейшим ядром Черниговской «волости». Исследование летописного материала дает возможность, добыть данные по интересующему нас вопросу и, стоя на твердой почве, определить территориальное ядро, первоначальную основу территории Черниговской «волости»; полученные выводы в полной мере подтвердят и уточнят высказанное нами предположение о первоначальной, древнейшей территории Черниговской «волости».
Исследование летописей приводит нас к решению вопроса о «Сновской тысяче». Еще Грушевский высказал предположение, что Сновская тысяча предполагает определенную территорию. Андрияшев, исходя, очевидно, из самого названия, полагал, что Сновская тысяча охватывала территорию по р. Снови[115]. Вопрос о пределах Сновской тысячи оставался открытым. Между тем в истории образования Черниговской волости вопрос этот — один из существенных. Каковы же пределы Сновской тысячи? Из Ипатьевской летописи под 1149 г. мы узнаем, что Курск с Посемьем не входили в пределы Сновской тысячи и что Святослав Ольгович получил Сновскую тысячу, находившуюся ранее во владении Изяслава Давыдовича. Изяслава, когда он держал Сновскую тысячу, в 1147 г. застаем в Стародубе, а Владимира Изяславича в Чернигове; в том же году застаем Изяслава и в Новгороде-Северском, откуда он направляется к брату в Чернигов (Ипат. л.). Явно, что в состав Сновской тысячи входили Стародуб и Новгород-Северский. Но Изяслав, владея Сновской тысячью, действовал совместно с братом, сидевшим в Чернигове; оттуда они посылают послов к киевскому князю Изяславу (1147 г.); из Киева «в Чернигов» (т. е. в Черниговскую «волость») приходят к ним послы из Киева и т. д. Равным образом Святослав Ольгович, владея Сновской тысячью и Посемьем, действовал в согласии с Владимиром Давыдовичем, сидевшим в Чернигове: в 1150 г. Святослав Ольгович привез из Киева, с Копырева конца, «мощи» своего брата Игоря в Чернигов; в 1151 г. Юрий посылает к ним «Чернигову», т. е. в Черниговскую «волость». После смерти Владимира. Давыдовича Святослав Ольгович уступил черниговский стол Изяславу Давыдовичу, а себе оставил Новгород-Северский (Ипат. л.). Последующие события подтверждают наш вывод о пределах Сновской тысячи. В 1155 г. Изяслав Давыдович сел в Киеве, черниговский стол занял Святослав Ольгович, Сновском же владел Святослав Всеволодович, причем Стародуб, как видно из летописного рассказа, входил в состав его владений. Итак, Сновская тысяча охватывала территорию не только по р. Снови, но и севернее с г. Стародубом, а также территорию по Десне с г. Новгород-Северским; вспомним, что выше некоторые историко-географические наблюдения также натолкнули нас на мысль, что Сновск, Новгород-Северский и Стародуб принадлежали к древнейшей части Черниговской «волости». Далее, есть основание предполагать, что Сновская тысяча как организованная территория — более древнее образование, чем Новгород-Северское княжество, иначе тысяча называлась бы не Сновской, а Новгород-Северской. Само Новгород-Северское княжество в составе Черниговской «волости» возникло отчасти под давлением киевского стола, первоначально — со стороны Святополка и Мономаха. В сущности как княжество оно образовалось по решению Любечского съезда 1097 г., когда в Чернигове был посажен Давид Святославич, а в Новгород-Северском — Олег Святославич. Позже киевский князь пытается по-своему распоряжаться Новгород-Северским княжением, что вызывало недовольство чернигово-северских князей (Голубовский, стр. 137, 138). Святослав Черниговский укорял киевского князя, что тот «всю волость Черниговскую собою держить и с своим сыновцем», сидевшем в Новгород-Северском (Ипат. л., 1159 г.). Другим доказательством, что Сновская тысяча — более древнее образование чем Новгород- Северское княжество, служат следующие показания. По «Описанию Черниговского наместничества» А. Щафонского, в 1786 г. вокруг Седневского городища насчитывалось 74 больших и 241 малая могила; «из них, — пишет Д. Самоквасов, — в 1874 г. сохранилось уже больших только половина, а малых около 150; в огородах сохранилось еще несколько разрозненных больших курганов, свидетельствовавших о том, что на месте, занятом ныне домами и другими постройками м. Седнева, существовал в древности громадный языческий могильник, занимавший все пространство, заключенное ныне между выездами из м. Седнева на гг. Городню, Чернигов и Березну»[116].
Раскопки показали, что 74 больших кургана этого кладбища, насчитанные Шафонским, прикрывали собою кострища и срубные гробницы князей или старейшин, подобные пяти могилам черниговских. «По монетам, найденным в могилах, седневские курганы древнее черниговских; в последних найдены золотые византийские монеты X в. и саманидский диргем того же времени»[117] .
Сновская тысяча входила в состав Черниговской «волости». Но существовала территория, непосредственно подчиненная черниговскому столу. Пределы этой территории хорошо обозначены в летописном рассказе под 1159 г. Новгород-Северским владеет Святослав Владимирович, а Черниговом — Святослав Ольгович. Что же принадлежало непосредственно к владениям последнего? Оказывается, семь городов, из которых названы четыре — Моравийск, Любеч, Оргощ и Всеволож. Это города, лежавшие к северо-западу, юго-западу и юго-востоку от Чернигова. Можно догадываться, какие остальные три города он разумел: это Уненеж, Белавежа и Бахмач.
Обращаем внимание, что, несмотря на сильное разорение городов этих от половцев («взяти Черниговъ съ 7-ю городъ пустых… а въ н?хъ с?дять псареве же и половци»[118]), эти владения черниговских князей частично и в то время представляли собою богатейшие места. Около Любеча — «вся жизнь» черниговских князей, как прямо говорил Изяслав: «идеже их есть вся жизнь». И не только около Любеча. От Ольгова поля под Черниговом до Боловоса, лежавшего в 6 км к западу от Чернигова, тянулись «села» — «жизнь их вся». Села тянулись и в северо-западном направлении от Ольгова поля к Любечу: «став на Олгов? пол?, ту села наша пожгли оли до Любча и всю жизнь нашю повоевали», — жаловались черниговские князья на Изяслава[119]. Когда Святослав говорил, что ему пришлось взять «Чернигов с 7-ю город пустых», он прибеднялся. Хотя он владеет «пустыми» городами, но, оказывается, променять Чернигов на Новгород-Северский (чем угрожает ему Изяслав) он все же не хочет. Он только жалуется, что в новгород-северской доле Черниговской волости фактически распоряжается сам Изяслав из Киева со своим «сыновцем», новгород-северским князем. Часть помянутых городов, непосредственно тянувших к Чернигову, несомненно принадлежала к числу древних. Любеч был известен Константину Багрянородному и отмечеи летописью в событиях 1015 г. Белавежа называлась «Белавежа старая», следовательно, существовала и новая, возникшая, вероятно, после бегства беловеждев хазар «в Русь» в 1117 г., очевидно из Белой вежи — Саркела на Дону[120]. Старая же Белавежа возникла, вероятно, еще в период дополовецкий, упоминается она уже в «Поучении» Мономаха. Кроме того, на той же черниговской территории лежал и Листвен, отмеченный в событиях 1024 г.
Когда же территория эта, непосредственно тянувшая к Чернигову, лежавшая к западу и к югу от него, стала черниговской, начала тянуть к Чернигову? По некоторым данным — во всяком случае до выделения
