потеряла, потому что подписала документы, а вот все остальное… Остальное я ни в коем случае решила не отдавать. А почему бы и нет? Им же можно было так со мной поступить? Значит, и мне можно, тем более что я являюсь хозяйкой всего. Это, так сказать, компенсация за моральный ущерб.
- Продали, — повторила я.
Саша подошёл ко мне, обнял за плечи и сказал:
- Не бойся, дорогая, мы что-нибудь придумаем. Я спасу тебя от них. Я спасу…
И тут случилось неожиданное: он нежно прижал меня к себе и поцеловал в висок. Я удивленно посмотрела на него и потянулась губами к его губам.
Не знаю, девочки, что тогда на меня нашло! Какое-то наваждение, умопомрачение и еще что-то. Но мы оба как будто ждали этого давно. Очень давно… Меня охватило какое-то непреодолимое влечение к этому человеку, я с наслаждением целовалась с ним, забыв обо все на свете…
Громкий стук в дверь буквально ошеломил, мы, очнувшись от забвения, не сразу поняли, что происходит. Кто-то ломился в дверь и истошно вопил. Хорошо, что я имела привычку запирать дверь на замок: Саша успел юркнуть под кровать…
23.
Вы когда-нибудь видели, как на арену, полную зрителей, которые ждут «хлеба и зрелищ», выскакивает разъяренный бык и бросается на тореадора? Нет? Я, признаюсь, тоже, но могу догадываться, как это происходит. Так вот плюгавый, Михалыч, как две капли воды похожий на того самого быка, влетел ко мне в комнату, тряся бумагами, и завопил почему-то фальцетом:
- Что это?! Что это за бумажки?!
Я, безусловно, искренне удивилась:
- Какие бумажки?
Он, еле переводя дыхание и хватаясь за сердце, выдавил:
- Где документы, которые ты подписала? На продажу фирмы.
Потом вдруг неожиданно прытко для человека, у которого только что был сердечный приступ, подскочил ко мне и изо всех сил тряханул за плечи:
- Куда дела документы, с…?
Я, естественно, никак не ожидала такого поворота событий. Да и откуда мне было знать? Я же точно помнила, что документы оставались у свёкра в руках. Я, еле высвободившись из его цепких рук, пожала плечами и ответила:
- У вас. У меня ничего нет.
- Ка-а-ак, нет? — прохрипел он. — Что я шефу скажу?
Я попыталась улыбнуться, но мой жест доброй воли был неверно истолкован. Вместо того чтобы во всем разобраться спокойно и мирно, он вновь накинулся на меня. А я, недолго думая, схватила статуэтку невинной пастушки, стоявшую на прикроватной тумбочке, и… огрела ею плюгавого по голове. Он взвыл и осел на пол, а потом, держась за голову, упал. Тут уже моя очередь пришла взвыть. Только я выла не от боли, а от ужаса: «Убила!», — пронеслось в голове.
Сашка, до того не проронивший ни звука, выполз из-под кровати и пощупал пульс плюгавому:
- Жить будет, — сказал он с видом знатока.
Я не в силах вымолвить ни слова, стояла с несчастным видом и жалобно скулила:
- А-а-а.
Сашка обнял меня за плечи:
- Дашка, ну и чего ты так паришься? Жив он, чего ему сделается. Во всяком случае, это же не я ему по башке вломил, а ты, — он засмеялся, — ты вон на себя посмотри — силы как у куренка.
- Тебе легко говорить, — всхлипнула я, — а я никогда в жизни никому даже пощечину не дала.
- Все когда-нибудь бывает в первый раз, — ответил он философски и добавил: — Не боись, будем считать, что это я его вырубил. Меня другое волнует: куда документы на фирму делись.
- Они у свёкра оставались в руках, потом он, кажется, уехал.
- У свёкра? — переспросил Сашка. — Ну, Петрович, молодец. Всегда сухим из воды выходит. Других утопит, а сам выплывает, как… дерьмо. Тьфу, — сплюнул он.
И тут до меня, наконец, дошло, что мы стоим рядом с лежащим без сознания человеком, стоим, можно сказать, в волчьем логове, и мирно беседуем.
- Что делать — то? — спросила я. — Что будем делать.
Сашка встрепенулся:
- Ноги. Раз судьба нам дарит такой шанс.
- Через кухню, там черный ход, — наконец-то ко мне вернулась способность мыслить логически.
- Мм, — промычал Сашка, — и чем скорее, тем лучше.
И тут вдруг плюгавый очнулся, но Сашка тут же врезал ему еще раз, так что тот отключился снова и уже, видимо, надолго, затем выхватил из рук плюгавого документы и, запихнув того под кровать, схватил меня за руку:
- Бежим!
Я еле успела накинуть свое пальто и взять сумочку, как он потянул меня вон из комнаты.
Во двор мы выскочили благополучно, но вот выбраться за ворота не успели: приехал шеф. Как я догадалась, приехал он, бывший компаньон и муж Изольды.
Сашка увлек меня обратно в дом.
- Подождем, — прошептал он.
- Все, мы попались, нам не дадут уйти.
Сашка выглянул во двор:
- Они зашли в дом, давай, быстро, в машину.
Как ни странно, но мы вновь вполне успешно выбрались из «осиного гнезда».
- Что теперь будет, Саша?
Он усмехнулся и ответил:
- Все будет хорошо, главное, нам их опередить и найти эти документы.
- А чего их искать?
Саша удивленно посмотрел на меня.
- Я знаю, где их искать, — продолжила я. — Меня другое волнует: видимо, фирму мы с тобой прощелкали, уверена, мои родственнички ее к своим рукам уже прибрали. И как только мой свёкор умудрился подменить бумаги?
Саша, смеясь, ответил:
- Твой свекор в советские времена еще тем фокусником был. Он же все время на руководящей работе, вот сколотил капиталец, обведя всех вокруг пальца. Как перестройка началась, такие, как он, зажили настоящей жизнью.
Я удивилась:
- Откуда ты знаешь?
- Я же с ними по соседству жил, хоть и не понимал тогда многого, но все же кое-какой смысл «кухонных» разговоров и до меня доходил.
- Ты дружил с Олегом? — спросила я.
Сашка немного помолчал, потом нехотя ответил:
- Дружил, если можно так сказать.
Я только собралась ещё кое-что у него спросить, но он, видимо, был не расположен говорить на данную тему и быстро перевел разговор на другое:
- Все, город, мы приехали, Даша.
Он остановился на обочине.
- Почему мы остановились? — спросила я.
- Я не знаю, куда ехать. К тебе нельзя, ко мне тоже. Нас все равно найдут.
