плеча показался Миша Боярский, любезно пригласивший их присоединиться к выпивону, а дальше подтянулся Ролан Быков. В общем, ребята ушли оттуда в шоке. Кстати, закончилась история с учительницей года через четыре. Все эти годы она позванивала Макару и делилась с ним впечатлениями от критических статей в адрес «Машины» и его лично. А затем «Машину времени» стали чуть ли не каждый день показывать по ТВ. Все! Бабушка сломалась. Ни одного звонка, ни звука, только, встречая Макаревича на улице, она норовила перейти на другую сторону.
Вообще-то, вопреки укоренившемуся мнению, первый фильм, в котором я снялся, – это был не фильм «Душа». В 1980 году меня пригласили на съемки фильма «Будьте моим мужем», который снимала Алла Сурикова. Дело было в Сочи, где мы были в самой длительной гастрольной поездке в истории «Машины времени». Продолжалось все это полтора месяца. Сочи – Краснодар – Анапа – Геленджик – Запорожье – Волгоград – и все это без заезда в Москву. Такое «путешествие» было организовано для нас, чтобы мы не болтались в столице во время Олимпиады-80. Повезло. Звездинского вообще, к примеру, посадили. Ну а мы «чесали» по югам. Там в Сочи мы познакомились с олимпийской командой по плаванию. У них был тренер по фамилии Кошкин, человек крайне суровый. В общем, сразу после Олимпиады, которую наши выиграли чуть ли не во всех номинациях, пловцы свалили оттянуться в Сочи. Я единственный из коллектива сблизился с ними, и тусовались мы вместе. Представляете себе компанию – несколько двухметровых красавцев – огромные плечи, узкие бедра, каждая мышца играет, и я – на пляже. Правда, девушки за автографами больше подходили не к ним, а ко мне. В мозгу режиссера родилась сцена, в соответствии с которой три-четыре человека забегают в воду. Она попросила сняться в этом эпизоде нашу компанию. Вот в этой сцене и мелькает моя спина, так что дебютировал я у Суриковой. Мою спину можно узнать легко: она самая маленькая, но самая жирная.
У Суриковой я снимался еще раз вместе с Ленькой Ярмольником и бывшей женой Максима Леонидова Иркой Селезневой. Фильм назывался «Московские каникулы». Эта съемка была еще смешнее. Я мелькаю буквально на две секунды в кадре в сцене, где Ярмольник приходит в Кремль на прием и вешает на героиню строительную курточку. Там играет пианист, и в основном показаны мои руки. Еще раньше мои руки снялись в кино после армии в 1978 году. Я тогда активно тусовался на телевидении и познакомился с руководством объединения «Экран». Они сидели на улице Королева на шестом этаже. И там я постоянно подрабатывал, делая какие-то оркестровки (вот тут пригодилось умение читать с листа), играл на клавишных. Как-то режиссер Олейников снимал фильм под названием «Настройщик» с Роланом Быковым в главной роли. Так вот там тоже есть мои руки! Великий Ролан Быков, к сожалению, не имел никакого понятия о том, как настраивается рояль или пианино. Так вот, я там управлялся со специальным инструментом, с ластиком и т. д.
А в «Душе» самый занятный момент был тогда, когда снимались сцены в каком-то якобы подмосковном клубе, где выступала «Машина времени». Снималось это все, правда, напротив «Мелодии» в театре Спесивцева, был такой с кирпичной стенкой. Нагнали туда массовку и под фонограмму снимали там несколько песен: «Право», «Кого ты хотел удивить?» и другие. А «руководителем» нашего коллектива по сценарию был Миша Боярский. Съемки продолжались долго и нудно, и часам к четырем утра нам жутко захотелось выпить. Водки, как это иногда случается на съемках, уже не было. Тогда я предложил: «Миша, пошли на улицу, там с твоей раскрученной физиономией мы что-нибудь точно достанем».
Переулок, где находится театр, одной стороной упирался в улицу Горького (ныне Тверскую), другой – в Герцена (Большую Никитскую). В общем, мы пошли и стали стучать в окна первого этажа, обращаясь к разбуженным гражданам с просьбой по поводу водки. Люди просто офигевали, но водки не давали, поскольку с ней было тяжело. Так мы дошли до Тверской и наткнулись на милицейский патруль. Менты узнали народного любимца. «Миша, что надо?» – «Водки!» – ответил любимец. Нас посадили в машину, мы развернулись к «Елисеевскому», подъехали к служебному входу, где какой-то дядя Вася выдал нам водки, и на этой же милицейской машине мы приехали обратно к театру. О художественных достоинствах фильма «Душа», думаю, говорить не стоит по причине отсутствия таковых. Тем не менее участие «Машины» сделало фильм лидером проката. Но даже нас самих коробили свойственные режиссеру Стефановичу «небрежности». В редчайших случаях, когда участникам группы позволялось сказать какую-то реплику в кадре, ее озвучивали другие актеры. Помните, узнаваемый Макаревич открывает рот, и… слышится совершенно не знакомый никому голос. И это лишь одна из десятков «мелочей», на которые режиссер не обращал внимания. Как-то раз жена Макара Алка спросила, сколько лет Стефановичу. Узнав, что всего сорок три, сказала: «Жаль, что такой молодой, сколько еще говна снимет…»
Что касается музыки к кино, которую, в основном, написал Макаревич (его часто приглашали знакомые режиссеры, которым нужно было известное имя), то музыку эту аранжировал и записывал, как правило, я. Я приезжал в студию, ставилась задача «из говна сделать конфетку», а затем все записывалось. В составе группы «Воскресенье» мне довелось участвовать в записи саундтрека к фильму «Мэри Поппинс, до свидания!». Работали мы с блестящим композитором Максимом Дунаевским. А потом самостоятельно я записал музыку к мультфильму «Кошкин дом». Но в титрах к нему стоит фамилия Дунаевского. Максим ничего у меня не узурпировал, наоборот, сильно помог мне. В те времена музыку к фильмам, как правило, разрешалось записывать только принадлежащую членам Союза Композиторов, до которого мне было как до Луны. Я упросил его подписаться под тем, что придумал, так что музыка все-таки вышла. Фильмов, в которых тем или иным образом участвовала «Машина времени», – десятки. Большинство из них, к сожалению, плохие. Если говорить о художественных лентах, то они были очень плохими. Документальные снимались хорошо только в последние годы нашей совместной работы (например, концерт к 30-летию «Машины» в «Олимпийском»). Может быть, это оттого, что просто у людей не было денег и техники, чтобы что-то снять нормально, а может быть, от отсутствия Искры Божьей у людей типа Стефановича.
Самая последняя киносъемка оказалась для меня самой прибыльной. Мы незадолго до моего исключения из группы снимались в документальном фильме. Как я понимаю, финансировал его Союз Правых Сил. Когда меня выгнали, разговора о гонорарах за участие в фильме не было. И вот, года через два, приезжает вдруг ко мне Саша Кутиков и привозит восемь тысяч долларов. Не знаю, какой механизм вдруг сработал и почему Макаревич не замылил эти деньги, но я их получил. В то время они мне даже сильно помогли, так что я снова зауважал кино, которое, правда, сейчас только смотрю, и то по телевизору.
Если возвращаться к «душевным» временам, то скажу, что уходу Ованеса Мелик-Пашаева из «Машины времени» предшествовала почти детективная история, о которой никто пока еще не рассказывал. История была следующая. Мы искали инструмент «Hohner clavinet D-6». Очень хотели его купить. У Макара на Ленинском раздается звонок. Вежливый мужской голос говорит: «Андрей, вы знаете, я слышал, что вы интересуетесь клавишными «Hohner». Я только что прилетел из Америки и привез такой аппарат. Готов продать его вам за пять тысяч рублей». И это при том, что меньше семи такой аппарат никак не стоил. Человек явно знал и порядок цен, и жадность Макара. Правда, он сказал, что сейчас находится в Шереметьеве и ждет своего рейса, чтобы лететь дальше, но пара часов у него якобы есть. В общем, Макаревич повелся на это дело, договорились они встретиться в аэропорту. Мы с Мелик-Пашаевым в это время как раз сидели у него. Макар кричит: «Все, быстро едем в Шереметьево забирать синтезатор. Всего пять тысяч!» Я поинтересовался, не слишком ли дешево, на что получил безапелляционный ответ, что в том-то и кайф, чтобы взять дешевле. А еще мы с Ваней поинтересовались, знаком ли Макару звонивший, на что тот ответил, что его не знает, но тот-то говорит как старый знакомый.
Сели мы в машину Ваника, добрались буквально минут за тридцать. У какого места назначена встреча Макаревич спросить как-то не удосужился, сказал, что тот знает его в лицо и сам подойдет. Бродит Макар вокруг аэропорта, торгует своей физиономией…
