Андреевича, потому что он вообще у нас самый главный человек! Без него мы были бы, как у Шекспира, голые люди на голой сцене.
Георгий Андреевич, завпост, человек, страстно влюбленный в театр, покраснел, как маков цвет, а его супруга Зинаида Никитична, которая ровно столько же лет работала в театре костюмершей, приосанилась и звонко чмокнула его в лысину, как бы поставив на золотом изделии клеймо автора.
Вопрос с браслетом отошел в сторону, но от этого не перестал волновать Юлю. Она просто хотела защитить Юрия от острого язычка Королевой, которая из любопытства вполне могла бы устроить настоящий допрос. Поэтому, придя домой, первым делом показала подарок сыну, который вернулся домой сразу после спектакля, и, запинаясь и тщательно подбирая слова, поделилась своими сомнениями. Ну неоткуда было Юре взять такую вещь!
Сын с минуту подумал, но потом, видя обеспокоенность матери, решился и под великим секретом поведал тайну происхождения браслета.
Они виделись с отцом не далее чем вчера, и тот не смог не поделиться распиравшей его новостью. И браслет показал.
– Красивый, – простодушно оценил Серега блестящую штучку. – Маме понравится. Где взял?
– Не поверишь! – всплеснул руками отец, который тоже ни на минуту не рассматривал других способов распорядиться сокровищем, кроме как подарить бывшей жене. – Добыл, можно сказать, в честном бою!
– Отобрал, что ли? – расхохотался Серега, который никак не мог представить своего миролюбивого и абсолютно законопослушного родителя в роли уличного грабителя, даже ради мамы, которую, он знал, отец очень любит. Эх, не пил бы – жили бы втроем как люди!
И отец рассказал об относительно честном способе добычи драгоценностей, о котором он сам узнал только вчера и к тому же совершенно случайно.
Он ездил в Екатеринбург на день рождения старого приятеля. Как водится, посидели, выпили, закусили, потом еще выпили, потом… Ну, и, короче говоря, решили прогуляться до ближайшего магазина. А что? Имеют право! Они взрослые люди и меру знают. Просто осталось еще много нерешенных проблем и необсужденных вопросов глобальной значимости. Ну вот, значит, они и пошли.
Идти пришлось Юрию и еще одному приятелю, потому что хозяин дома смог только показать общее направление движения и прилег отдохнуть до возвращения посланцев. Было уже поздно, и во дворе совершенно темно (это только нам кажется, нравоучительно сообщил Юрий, что в Екатеринбурге светлее и чище, а на самом деле – как у нас, черт ногу сломит, если решит в потемках прогуляться). Возвращаясь с приятно шуршащими и позвякивающими пакетами, Юрий с приятелем стали свидетелями драки: трое били одного. Мужик отбивался, как мог, но нападавшие были злее и настроены решительно. Приятель, прижимая к груди свертки с закуской (колбаса, помидоры, шпроты и бородинский), быстро шмыгнул в подъезд, а Юрий задержался. Очень ему расклад не понравился: трое на одного. И тут ему показалось, что один из нападавших достал нож.
Не раздумывая больше, Юрий незамеченным подскочил сзади, из темноты, и со всего размаху шарахнул нападавшего по голове пакетом с бутылками (две стеклянные поллитры и две пластиковые по полтора пива). Злодей рухнул как подкошенный, а Юрий принялся молотить пакетом направо и налево, крича:
– Вовка, Серега, держите их, милицию уже вызвали, щас приедут! Держи, не выпускай!
Нападение из темноты было неожиданным, а грохот, который производил чудом не порвавшийся пакет, и отчаянные крики создали впечатление превосходящих сил противника – и нападавшие, пока их не начали «держать и не выпускать», бросились наутек. Минуту спустя спасенный мужчина уже вытирал с лица кровь и тихо матерился, осматривая порванную одежду. Юрий убедился, что брошенный товарищами боец серьезно не ранен, – он был гораздо выше Юры и поэтому удар пакетом пришелся ему не по затылку, а по шее и по уху. Но все же удар был так силен, что хулиган потерял сознание.
– Милицию будете вызывать? – спросил Юрий у мужчины.
– Так вы же вызвали! – удивился он. – Теперь придется ждать.
– Не вызывал я, – признался Юрий. – Когда мне было? Этот вроде нож достал. А может, показалось мне. Думать-то некогда было, вот я и…
– Ты один, что ли? – догадался мужик. – Ни фига себе придумал! Спасибо, повезло мне.
Он пожал Юре руку и спросил заинтересованно:
– А чем ты его вырубил?
– Пакетом. Из магазина я, там мужики ждут, а я в магазин ходил, – доходчиво объяснил Юрий, держа в руках порванный мешок, из которого ручейком текла непонятная жидкость.
– Понятно, – кивнул мужик. – Они ждут, а ты с пустыми руками.
Он присмотрелся к Юрию внимательнее и, сделав определенные выводы, предложил:
– Слушай… Как тебя?
– Юрий, – церемонно представился спаситель.
– А я Володя. Поедем в магазин, у меня машина за углом, и купим все заново. Я бы тебе просто денег дал, да у меня карточка. Удобно, понимаешь…
– Тебе в магазин нельзя, – отказался Юра. – Охранники не пустят, ты вон в крови весь. Тебе домой надо. А денег я и не взял бы. Что я, совсем, что ли?
– Юра, да ты не обижайся, – попросил мужик. – Ну, должен же я что-то… Слушай, а ты женат?
Юрий, не понимая, куда повернула беседа, кивнул: хоть Юлька с ним и развелась, он-то не перестал считать, что она и Серега – его семья. Женат, конечно, женат.
– Тогда вот – возьми для жены. Не обижай. – Порывшись в кармане и охнув от боли, мужчина достал коробочку и протянул ее Юрию. – Своей вез… не жене, правда. День рождения у нее. Завтра еще куплю, не проблема.
Он сунул Юрию в руки коробку и, прихрамывая, заторопился в сторону машины, одиноко стоявшей на выезде из двора. И прежде чем Юра успел сообразить, как ему отказаться от подарка, потому что голова все-таки работала не очень ясно, большой синий автомобиль сорвался с места и, мигнув на прощание красными огнями, исчез за поворотом.
Постояв еще с минуту в глубоком раздумье, Юрий тоже побрел со двора, начисто забыв, что его ждут приятели. Несколько оставшихся до рассвета часов он провел на вокзале, где у него не раз проверяли документы. Но купленный заранее билет на семичасовой поезд уберег его от более тесных контактов с правоохранительными органами, и Юрий, беспрестанно ощупывая в кармане свое сокровище, благополучно добрался до Надеждинска. Всю дорогу он представлял себе, как обрадуется Юля, у которой никогда не было таких замечательно красивых и дорогих вещей. А еще – какие лица будут при этом у Иринки Лавровой, у Долининой и у Королевых, особенно у Марианны, которая никогда не упускала случая отпустить по его адресу какую-нибудь колкость…
– Ну и как? – улыбаясь от уха до уха, спросил Сергей у матери, закончив рассказ.
– Красивый, – задумчиво сказала Юля, рассматривая украшение.
– Да я не про то! Марианна удивилась? Морда у нее была длинная?
– Сергей! Никогда не говори так про моих коллег. И никогда не говори так про женщин! – отрезала Юля.
– Мам, ну она же противная… И всегда всех подковыривает, – обиделся сын. – Чего ты за нее заступаешься?
Но Юля его уже не слушала.
– Ложись спать, второй час уже. Завтра опять не поднять тебя будет. Уроки сделал?
– Ма-ам… – укоризненно протянул Серега, глядя на Юлю с высоты своих ста восьмидесяти сантиметров.
– Что «ма-ам»? Сам знаешь, у нас с отцом на репетиторов денег нет. Как сдашь, так и поступать будешь. Иначе на учебу придется кредит брать.
– Не волнуйся, я сам знаю. Не маленький уже. А ты опять до утра за компом сидеть будешь? Даже после премьеры?
– Буду, сына. Я специально сегодня после премьеры только шампанского чуть пригубила, и все. А когда мне еще? Столько всего навалилось, и бросить не могу.
– Почему не можешь? – с интересом спросил Серега.
– Потому что не бросается, – исчерпывающе ответила Юля.
