берегу Меотийского озера, собрали в устье Днестра небывалое количество людей и кораблей. Огромный флот пустился в путь: Греция и Малая Азия подверглись страшным опустошениям. Но, по-видимому, Галлиену удалось перехватить захватчиков, когда они возвращались на родину через Балканы. Обрушившись на растянутую колонну неприятеля, римская армия вступила в самую кровавую битву столетия, одержала в ней полную победу, уничтожив от тридцати до пятидесяти тысяч врагов. Однако, когда вождь герулов сдался, Галлиен вновь обратился к политике умиротворения и вручил ему консульские знаки. Этот военный успех знаменовал собой перелом. Было положено начало выполнению гигантской задачи: наперекор всем историческим закономерностям нужно было отбросить прочь германские племена. Несмотря на такое обилие событий, Галлиен умудрялся находить время для реорганизации армии. Римляне уже давно использовали в сражениях конных лучников и копейщиков, кроме того, уже более ста лет существовали небольшие кавалерийские отряды с закованными в доспехи лошадьми. Но теперь, когда тяжелая конница персов и некоторых северных племен (особенно сарматов, имевших иранское происхождение) показала свою грозную силу, стало ясно, что этот род имперских войск требует значительного усиления. Приблизительно в 264–268 годах или несколько ранее Галлиен создал крупное формирование из тяжеловооруженных всадников.
Но от продолжения войны его отвлекла измена Авреола, который открыто перешел на сторону Постума. В 268 году Галлиен разбил мятежников и загнал их в Медиолан. Оказавшись в таком положении, Авреол решился на следующую хитрость: он составил список имен командиров и военных трибунов Галлиена, будто бы приговоренных императором к казни, и с величайшими предосторожностями тайно сбросил этот список со стены города; случайно тот был подобран лицами, в нем упомянутыми, и внушил им страх и подозрение по поводу назначенной им участи.
Хитрость Авреола вызвала заговор среди полководцев Галлиена. Во главе его стояли Гераклиан, занимавший должность префекта преторианцев, Марциан, который в свое время возглавлял поход против готов, и Цекропий, командующий далматской конницей, по-видимому, в заговоре были замешаны и два следующих императора, Клавдий Готский и Аврелиан. Все они происходили из придунайских провинций Империи, как и большинство лучших военачальников и солдат римских войск, и считали, что правитель обязательно должен быть из их среды.
Как пишет Аврелий Виктор: «Глубокой ночью, под предлогом будто бы начавшейся вылазки неприятеля, император был вызван из своей палатки. Как это обычно бывает в суете и тревоге, он остался безо всякой охраны и был пронзен копьем – чьим именно, из-за темноты осталось неизвестно. Когда Галлиен после обильной потери крови из глубокой раны понял, что к нему приближается смерть, он отправил знаки своей власти Клавдию, который в звании трибуна держал вспомогательный отряд у Тицина».
Хотя Галлиен и пользовался популярностью среди солдат, он сильно отличался от прочих солдатских императоров, правивших как до, так и после него. Это ясно видно по его сохранившимся изображениям: на них мы видим не бритоголового громилу, а человека с умным лицом. Галлиен был восторженным поклонником всего греческого, увлекался литературой, искусством и философией. Он участвовал в Элевсинских мистериях – этом пережитке наиболее древних классических традиций. Более того, именно он по совету своей жены Корнелии Салонины (известной также под именем Хрисогоны, что значит «порожденная золотом») возбудил в великом философе-мистике Плотине надежды на создание в Кампании государства философов. Несмотря на преданность языческой духовности, Галлиен прекратил проводимые его отцом преследования христиан с целью завоевать поддержку их восточных общин в борьбе против парфянского царя Шапура. Галлиен делал все возможное, чтобы справиться с постоянно возникавшими опасностями, но его осуждали за то, что он при этом то и дело находил время для развлечений. Скорее всего, эти и им подобные критические высказывания вызваны неправедными побуждениями, а именно, стремлением позднейших авторов выставить в благоприятном свете его преемника Клавдия Готского и негодованием сенаторов, которых Галлиен отстранил от высшей власти.
Аврелиан Луций Домиций (ок. 212/214-275) – римский император в 270–275 годах. Происходил из незнатной семьи (возможно, семьи колона), по одним сведениям, был уроженцем Сирмия в Паннонии, по другим – Дакии, по третьим – Мезии (все три версии приводит историк Флавий Вописк). Аврелиан выдвинулся на военной службе, принимал участие в германских походах императора Валериана. Историки Аврелий Виктор и Зонара сообщают, что в 268 году он состоял в заговоре против императора Галлиена. При Клавдии II Готском был начальником конницы, в дальнейшем, получив командование войсками во Фракии и Иллирии, воевал на Дунае с готами. После смерти Клавдия II легионы в Сирмии провозгласили Аврелиана императором (в 270 году, вероятно, весной), тогда как в Италии еще раньше был избран Квинтилл, один из братьев Клавдия, впрочем, вскоре погибший. Аврелиан продолжал борьбу против готов, вытеснил их из Мезии за Дунай, в Дакию, где позднее разгромил (осенью 271 года), но Дакия была им утрачена.
В 270–271 годах он также нанес поражение свевам[16] и сарматам, вел успешную войну с алеманнами, угрожавшими Италии, разбил маркоманов на реке Тицине и сумел восстановить дунайские и рейнские границы Империи. Летом 271 года начал строительство так называемой «Аврелиановой стены» для защиты Рима от возможных нападений (она была завершена императором Пробом и сохранилась до настоящего времени). В начале 272 года полководцу Аврелиана Пробу удалось изгнать из Египта войска пальмирской царицы Зенобии, одной из «тридцати тиранов», узурпировавшей императорскую власть на Востоке, затем овладеть Антиохией; весной того же года он предпринял поход в Пальмиру, победил Зенобию и взял ее в плен; в дальнейшем она как пленница участвовала вместе с покоренным «галльским императором» Тетриком в пышном триумфе, который Аврелиан отпраздновал в Риме в 274 году. Из узурпаторов периода правления Аврелиана наряду с Тетриком известен также Фирм, торговец из Селевкии, поднявший восстание в Египте.
После пальмирского похода Аврелиан разгромил на Дунае вторгшихся в империю карпов, и сенат в память об этой победе намеревался дать ему прозвище Карпского, но он, говорят, прислал шутливый ответ: «Недостает только, чтобы вы назвали меня еще Карписклом». Всем известно, что карпискл – это особый род обуви. Такое прозвище казалось безобразным, тогда как он уже назывался Готским, Сарматским, Армянским, Парфянским и Адиабенским.
Он был первым из римских императоров, кто носил диадему и принял официальный титул «dominus et deus» («господин и бог»). Аврелиан провел ряд реформ, направленных на стабилизацию экономического положения в государстве.
В личной жизни он отличался скромностью, однако не препятствовал римлянам демонстрировать свой достаток: «Одежд из чистого шелка он и сам не имел… и другим не давал для ношения. Когда жена (Ульпия Северина) просила его позволить ей иметь один багряный греческий шелковый плащ, он ответил: «Да не будет того, чтобы нитки ценились на вес золота», – дело в том, что в это время фунт шелка стоил фунт золота… Он же разрешил желающим пользоваться золотыми сосудами и бокалами. Кроме того, он позволил частным лицам иметь парадные колесницы, выложенные серебром, тогда как раньше были повозки, выложенные медью и слоновой костью. Он же дал право матронам носить багряные туники и другие одежды… Он же первый дал право рядовым воинам носить золотые застежки…» В конце 274 года он начал военную экспедицию против персов, но в ходе ее, осенью 275 года, был убит на пути между Гераклеей и Византием собственными приближенными по наущению императорского письмоводителя (Флавий Вописк называет его Мнестеем, Зосима – Эросом), который, сам опасаясь кары за какой-то проступок, спровоцировал заговор тем, что показал им их имена в подложном списке осужденных императором на смерть.
III век был самым неспокойным для Римской империи. Это был век смут и переворотов. В исторической традиции это время получило название «эпохи солдатских императоров». На протяжении менее чем в 50 лет на троне Империи сменилось более 70 императоров. Постоянная борьба за власть, бесконечные войны и вторжения варваров привели Империю к глубочайшему кризису. Казалось, еще немного и огромная тысячелетняя Империя рассыплется как карточный домик. Но нашелся человек, который своим авторитетом, своей волей и решительностью приостановил процесс развала и дал Римской империи шанс, вновь возродиться в своей первозданной мощи и величии, хотя, к сожалению, ненадолго. Кроме того, нужно обязательно отметить тот факт, что, достигнув максимальных высот власти, этот человек смог легко от нее отказаться, когда почувствовал, что его время прошло и пора уступить дорогу более молодым.
