— Да, малыш, двигай, — напутствовал его Феликс. — Свет уберем примерно через полчаса, у тебя будет время, чтобы осмотреться. Удачи…
Глава 4
Алекс Дорохов
Medico della Peste
Проходя по залу с печальным оркестром, мы пересеклись с Веней-мл. Усиленно вытирая нос платком, Веня-мл. ощупал каждого из нас изучающим взором, приветливо улыбнулся доктору и выдал дежурную скабрезность:
— С пациентами на променад?
— Влажный нос, это хорошо, — в тон выдал доктор. — Значит, это здоровое животное.
— Хмм! — одобрил Веня-мл. и летящей походкой припустил к «кухоньке».
— Занятный балахон, — оценил Степа, обернувшись вслед «здоровому животному». — С кровавым подбоем. Точь-в-точь как у того типа в парке, что аниматоров дубасил.
— Так это он и есть, — сказал доктор.
— Точно? — усомнился Степа. — Этот вроде бы покрепче, и двигается… ммм… ну, немного иначе двигается.
— Он, он, — подтвердил доктор. — Хозяйский сын, Веня-младший, душка, обаяшка, нервный и порывистый экстраверт. И к тому же хмм… лысый. Новое, понимаешь, самоотождествление.
— Ню-ню… — Степа не стал спорить. — Он так он.
Не знаю, как Степа сумел на ходу рассмотреть под балахоном разницу в габаритах и движениях, но, в самом деле, вел себя Веня-мл. немного странно.
Он не узнал меня.
Если это ему подвезли такой улетный «пых», что сразу взорвало мозг и напрочь выкинуло в нирвану, почему тогда он узнал доктора?
Очень странно.
Пока добирались до библиотеки, немного посплетничали по поводу Вени-младшего, благо был повод.
Я свойски, без обиняков, заявил, что подозреваю Веню-мл. в «тендерных флуктуациях». Мои соратники живейшим образом отреагировали:
— Блин, да что ж это за элита у нас такая! — огорчился Спартак. — Куда ни плюнь, непременно в прендергаста попадешь! А на вид вполне нормальный пацан…
— Нет, это вряд ли, — усомнился Степа. — Это стопроцентный мужик, за километр чувствуется. Хоть и молодой, а сразу видно…
Такая уверенность меня порядком озадачила, и я хотел было аргументированно возразить, но тут вмешался доктор:
— Какой смелый диагноз, коллега! А позвольте узнать, на основании чего вы сделали такой вывод?
— Странное поведение.
— В чем именно странность?
— Кавалеров трогает за… эмм… трогает, в общем. Систематически. И с презрением относится к дамам.
— Так уж и систематически? — иронично прищурился доктор. — И только ли кавалеров? Похлопал по плечам двоих юных оболтусов, ущипнул за щечку барышню, схватил за ухо таксу?
— Ну, в общем…
— В разговоре пару раз хлопнул вас по спине и мимолетно потрепал по щеке?
— Доктор, вы как будто сами там присутствовали!
— Я много лет «веду» это семейство, — пояснил доктор. — Веня-младший — живой, яркий, «тактильный тип», постоянно все трогает руками, что называется, «якоря бросает». Нет, это не отклонение. А что там с дамами?
— О, а вот с дамами как раз все очень скверно. Представляете, он дамам сказал «брысь!». То есть вроде бы беззлобно, но с каким-то презрительно-уничижительным подтекстом. Мужчина никогда бы так не…
— А что за дамы?
— Да вот те, что с Юрой сидели, когда мы вошли в «кухоньку». Очень, кстати, симпатичные и воспитанные…
— А, ну тогда все ясно. Увы, поручик, это отнюдь не дамы.
— Эмм… Не понял?
— Эскорт-группа, — пояснил доктор.
— Опять не понял. Что за «эскорт»?
— Поручик, вы в самом деле невинны как дитя или этак вот неловко прикидываетесь? Что такое, по- вашему, «эскорт»?
— Эскорт — это сопровождение, — умно вставил Спартак. — Это, видимо, чьи-то телохранительницы? Сейчас вроде бы модно так, чтобы девчата охраняли, ну, там, на приемах разных, деловых встречах и так далее…
— Я в шоке, коллеги! — воскликнул доктор. — Да вы у меня просто агнцы какие-то!
— Звучит как оскорбление, — хмыкнул Спартак. — Ибо агнцы, это по сути бараны. Правда, совсем юные, но, как ни крути — бараны.
— Хорош уже издеваться, — пробурчал Степа — похоже, он знал, о чем речь, но эта тема была для него неприятна. — Скажи людям, и закроем вопрос.
— Это элитные б…ди — pardon my French, коллеги, — выдал доктор. — Привлекаются специально для таких случаев, чтобы ублажать любые прихоти гостей.
Упс… Значит, все это внимание, симпатия, интерес — вовсе не потому что я такой уникальный и неотразимый, а всего лишь дежурное отбывание номера? Вот уж не думал, что в таком доме…
— А в сауне… В смысле, в бассейне… С толстяками…
— Да, все та же эскорт-группа.
— Пфф… Ну, я просто не знаю, — мое уязвленное самолюбие требовало хотя бы какой-то реабилитации. — Ну и что — «эскорт»? И что теперь, они не люди, что ли? Кстати, доктор, я заметил, что вы к ним тоже… с каким-то презрением, что ли, этак свысока… Честно говоря, не ожидал от вас. Бывает ведь так, что люди не по своей воле попадают в такое положение…
— Бывает, — кивнул доктор. — Но не в этом случае.
— Да откуда вам знать?! Вы фильм «Заложница» смотрели? С Лиамом Нисоном?
— Не смотрел и не собираюсь, у меня на такое непотребство времени нету.
— Это хороший фильм!
— Да бог с ним, с фильмом. Видите ли, поручик, я очень давно вращаюсь в этих кругах и знаю все механизмы и причинно-следственные связи. Поэтому четко различаю, где явное насилие, а где сугубо добровольный выбор. Это, батенька, совершенно разные вещи. Видите ли, поручик, любая девица из глухой провинции, схваченная негодяями и увезенная, как скот, в какой-нибудь портовый бордель Европы, заслуживает моего сочувствия, участия и уважения как личность. И коль скоро выпадет такой случай, я непременно помогу ей, даже с риском для жизни. Хотя бы уже лишь потому, что испытываю стойкую неприязнь к подобным негодяям и ни в какой форме не приемлю насилия над женщиной.
— Ну так…
— Но вот этот «эскорт», голубчик вы мой, это ведь девицы из приличных семей, и это их личный, совершенно осознанный и добровольный выбор. Вы знаете, какой отбор в это «агентство»? Будьте уверены, похлеще, чем в отряд космонавтов! То есть ни одна девочка «с улицы» туда не попадет: а только из «своих», с родословной, хорошими связями, рекомендациями и после тщательнейшей проверки. Вы знаете,
