кого нет, оставшемуся в живых толстяку надо бы зашить предплечье, а остальным пока что, до прибытия «скорой», можно приложить полотенца, чтобы унять кровь.
— «Скорую» вызвали? — уточнил доктор.
— Аж в трех экземплярах, — кивнул начальник СБ. — Обещали приехать быстро.
— Хорошо. Теперь надо бы…
— Тихо! — воскликнул Веня, призывая всех к вниманию. — Тихо, я сказал! Слышали?
Откуда-то издалека раздавались слабо различимые крики.
— Это в зале, — почему-то шепотом сообщил начальник СБ, как будто мы от кого-то прятались. — Похоже, там…
— Да что ж это такое?! — отчаянно взрыднул Веня. — Б…!!! Чума на мой бардачный дом!!!
И побежал прочь из бассейна.
Начальник СБ устремился за ним, на ходу бросив подчиненным:
— Двое остались здесь, остальные за мной!
Делать нам здесь больше было нечего, поэтому мы, недолго думая, припустили следом.
«Чума на мой бардачный дом»?
Интересное стилистическое совпадение…
На этот раз нападению подверглась «кухонька».
В сравнении с бассейном, масштабы побоища были более впечатляющими. Здесь было больше народу, больше света — сразу как накрылась подстанция, в обоих залах зажгли свечи и керосиновые лампы — и, как следствие, многие сумели рассмотреть нападавшего.
В малом зале хорошо досталось всем: там были крепкие мужчины, что наводило на мысль о предпочтениях маньяка, женщин он не то чтобы щадил, но как-то не особо уделял им внимание, а вот мужиков кромсал более основательно.
Публика в большом зале отделалась легким испугом и незначительными порезами, а юная девица, что слушала пьяную даму в компании двоих оболтусов, оказалась и вовсе невредимой, так же, впрочем, как и сама пьяная дама и ее такса.
В собственно кухню и в винный погреб маньяк не забегал, наверное, было недосуг.
Из крупиц информации, поступающей вместе с проклятиями, воплями и стонами, можно было составить вот такую предварительную картину: по дому бегает маньяк, облаченный в балахон и маску Чумы (!), и режет всех, кто подвернется под руку с криками на тему «катарсис, чума, тотальная чистка».
Удивительно, но маньяку никто не оказал сопротивления, хотя в малом зале было немало здоровых крепких мужчин. Наверное, все произошло так быстро и неожиданно, что люди просто не поняли, что происходит, тем более все были в изрядном подпитии.
Итак, многие успели рассмотреть специфическое одеяние маньяка, и это обстоятельство, сами понимаете, давало повод сделать скоропалительные выводы. И если никто из прибывших с Веней озвучить эти выводы не решился, то некоторые пострадавшие не сочли нужным ни в чем себе отказывать:
— Это был твой ублюдок! — орал изрезанный здоровяк, предводительствовавший в малом зале. — Он совсем е…лся! Все, п…ц ему, как найдем, живьем резать будем!!!
— Да что там резать! — вторил ему взволнованный камрад не меньших габаритов. — Мы его четвертуем, б…! Все, Веня, готовься, хана твоему дебилу!!!
Как видите, очень нелицеприятно и зловеще, перспективы у Вени-мл., прямо скажем, были не самые радужные.
— Не может быть… — блеял потрясенный Веня. — Этого просто не может быть… Он не мог! Он не такой… Он добрый… Ласковый… Это какое-то чудовищное недоразумение…
Доктор хотел так же, как в бассейне, осмотреть всех пострадавших, но здесь этого не получилось, люди были в шоке, плакали, метались, кричали, кто-то названивал в «гостевую», вызывая телохранителей, причем не просто «заберите меня отсюда», а самым провокационным образом, в формате «бегом ко мне, меня здесь убивают!!!».
В общем, в «кухоньке» царил хаос и назревал серьезный конфликт с непредсказуемыми последствиями: по протоколу, обусловленному присутствием Серого, телохранители всех «персон» находились в гостевом доме и был категорический приказ никого с оружием не пускать даже на порог. Начальник СБ тотчас же подтвердил этот приказ, рявкнув в рацию, чтобы заперлись и никого не впускали и не выпускали.
Между делом выяснилось, что здесь тоже не всем повезло: под столом в малом зале лежал труп с несколькими колотыми ранами, и вокруг этого трупа как раз и шло все брожение и волюнтаризм.
— А почерк-то разный, — отметил доктор. — Там — резаная наотмашь, а тут несколько глубоких уколов и ни одного пореза.
— Да нам похх, какой почерк! — надрывался главный здоровяк малого зала. — Мы его просто порвем, без всякого почерка! Вот щас наши «телки?» подтянутся, мы вам тут устроим…
Тут очень вовремя появились Ольшанский с Юрой, живые-здоровые, энергичные и деятельные. Юра где-то добыл фонарь, не особо мощный, но вполне антикварный, железный, увесистый, с потрескавшимся рефлектором и тремя светофильтрами, так что мы теперь имели автономный источник света.
Петрович коротко переговорил с доктором и Домовитым (Веня был в шоке по факту нелепых обвинений со стороны своих добрых друзей) и организовал некое подобие порядка. Сложив ладони рупором, он зычно оповестил присутствующих, что убийца до сих пор находится в доме, а поскольку маску с балахоном мог надеть кто угодно, то все до единого являются подозреваемыми, включая его самого (Петровича, то бишь). Специальная прокурорская группа уже в пути, а пока что порядок такой: все без паники и суеты выходят в зал, там будет оборудован фильтр-пункт, после занесения в список и дачи показаний каждый получит распоряжение, что делать дальше. Пострадавшие проходят экспресс-досмотр и тоже выходят в зал. Кому нужно, будет оказана посильная медицинская помощь.
— Все, мальчики и девочки, не стоим, двигаемся в зал! — с голливудской бравурностью крикнул Петрович. — С этой минуты специальная группа следственного комитета начинает свою работу, так что не вздумайте смыться без разрешения!
— Не понял, чего это мы все подозреваемые? — усомнился главный генератор беспорядка, габаритный предводитель малого зала. — Все видели, что это Веня-младший!
— Все видели существо в балахоне и маске, — парировал Ольшанский. — Которые мог надеть кто угодно. И кстати, когда мы в последний раз видели Веника, он был без маски и балахона.
Насчет балахона Петрович приврал. В последний раз мы видели Веню-мл. как раз таки в балахоне (правда, без маски), а сам Петрович его вообще не видел, так как был на аудиенции. Но публика сочла такой аргумент вполне достаточным и стала постепенно высачиваться из «кухоньки» в зал, а возле доктора сразу образовалась очередь пострадавших, желающих пройти осмотр.
— Спасибо! — пробормотал Веня, крепко пожимая Петровичу руку. — Спасибо за помощь. Я же говорю, он не мог! Он не такой. А маску — да, мог кто угодно…
— Ничего, во всем разберемся, — пообещал Ольшанский. — А пока что надо быстро собрать всю публику в кучу, чтоб не осталось никого лишнего, и начать осмотр. Чем быстрее приступим к прочесыванию дома, тем быстрее найдем этого негодяя, так что, парни, надо немного поработать.
Работенка намечалась неслабая: нужно было как можно быстрее выковырять без малого две сотни гостей из всех помещений усадьбы и сосредоточить их в зале с оркестром.
Выковыривать было некем. Все тутошние секьюрити были заняты на постах, ГБР (группа быстрого реагирования) дежурила на местах происшествия, двое в бассейне, трое в «кухоньке», они же составляли резерв на случай неотложных действий.
А нужно было как минимум десять парных патрулей с фонарями, чтобы разбежаться по усадьбе, и, по возможности одновременно, во избежание суеты и паники, начать «выдавливать» публику в зал, с сопровождением и подсветкой и, разумеется, хотя бы минимальным обеспечением безопасности, на случай очередного нападения блуждающего по дому маньяка.
Подавляющее большинство гостей было не в курсе, что произошло, из этого большинства большинство же, пардон за тавтологию, было изрядно подшофе, так что, если просто бегать по дому и