Чтобы не терять времени даром, по дороге на базу я начал «наводить мосты» с мастерами.
Первый по списку был категорически недоступен.
Второй приятно удивил бодрым тоном и радушием, но наказал перезвонить минут через десять, так как в настоящий момент по другой линии общался с клиентом.
— Обалдеть, — прокомментировал я. — Можете себе представить, чтобы кто-то трудился в восьмом часу утра седьмого января?
— Мы трудимся, и что? — не понял юмора Спартак.
— Я имею в виду нормальных людей.
— Ох уж эти мне иудеи, — хмыкнул доктор. — Хлебом не корми, дай пару шекелей поднять в рождественское утро…
Третий мастер был доступен, но неоправданно груб и отчасти даже невменяем. Он с ходу возненавидел меня за столь ранний звонок, уведомил, что мой номер определился, и после четырнадцатого января он непременно найдет меня и сломает челюсть. В двух местах. Под занавес он доверительно сообщил, что является КМС по боксу и весит сто двадцать кило.
— Степа, ты сколько сейчас весишь?
— Где-то в районе восьмидесяти.
— А как насчет бокса?
— Мне больше нравится пулемет.
— Понял, спасибо…
Еще раз, если кто-то пропустил: утренне-рождественские звонки разным людям это еще тот экстрим. Если есть возможность отказаться от такого рода развлечений, доверьтесь моим впечатлениям — откажитесь.
Через десять минут я перезвонил второму мастеру, и мы конструктивно пообщались.
Начал я, как оказалось, не с самой верной ноты: представился другом Олега (разработчика маски) и сообщил, что это он дал мне координаты мастера. Радушия в голосе мастера резко поубавилось, и он осторожно уточнил, чем может быть полезен в такое время другу столь выдающегося человека. Похоже, у них были какие-то свои, сугубо профессиональные проблемы, так что я не стал углубляться в дебри и резво переехал на запасную позицию — сообщил, что также являюсь другом Вениамина Голденберга, был у него на балу, видел шикарную, сногсшибательную (ага, двое там так и не встали), восхитительную маску и остро возжелал себе точно такую же.
— Видите ли, мы с друзьями на старый Новый год планируем костюмированный бал. Поэтому нам понадобится три таких маски, в одном концептуальном решении, но чтобы немножко отличались друг от друга.
Мастер тотчас же вернул мне всю былую доброжелательность и даже добавил пару пунктов приязни сверх нормы. Ну разумеется, он сделает нам маски! Однако до 13 января осталось совсем немного времени, это будет колоссальная работа в сумасшедшем темпе, так что…
— Мы заплатим сколько скажете, — торопливо пообещал я. — Мы знаем, что это отличные маски, я сам примерял ту, что была у Веника, это было совершенно непередаваемое чувство! Итак, когда мы можем встретиться?
Мастер сказал, что с минуты на минуту к нему должен подойти посетитель, но это ненадолго, так что где-то через полчаса он будет свободен.
Тут доктор показал мне два пальца и скорчил страшную гримасу. Я вспомнил про второй комплект и на ходу сымпровизировал:
— Тут есть вопрос по завершенности модели… Я так понял, что модель пока что в стадии эксперимента и для Веника вы делали эксклюзив?
Мастер деликатно посмеялся над моей попыткой выставить себя знатоком в незнакомой сфере и сказал, что каждая его работа — это эксклюзив, поскольку делается по мотивам индивидуальных пожеланий заказчика. Но это уже отнюдь не эксперимент, а вполне апробированная зрелая модель, даже с некоторой тенденцией к некоей элитарной серийности (О боже… И на фига же я об этом спросил?!). Не далее как вчера после полудня некий восторженный клиент забрал две точно такие же маски, как и та, что мастер делал для Вениамина Голденберга-младшего. То есть если людям нравится и они заказывают копии, без претензий на оригинальную доработку, то это уже своего рода мода.
— Замечательно! — лживо обрадовался я. — А кто это был? Бьюсь об заклад, это кто-то из нашей компании…
Однако в этот момент к мастеру пришел посетитель и он торопливо свернул общение, наказав на прощание не звонить в парадной. Семья еще почивает, так что лучше по прибытии позвонить по телефону, и мастер откроет замок.
Мы обсудили разговор с коллегами. Доктор сказал, что если маски забрали вчера после полудня, то все очень здорово. Он прекрасно знает район, где живет мастер, там все утыкано камерами, так что у нас есть шанс раздобыть запись, на которой будет запечатлен тип, приходивший за масками. А это уже даже не кончик, а прямо-таки полноценный конец, увесистый и перспективный.
Степа не был столь оптимистичен.
— Вполне может быть так, что ты сейчас разговаривал со «стилетом». Тогда весь этот водевиль — не более чем замануха.
— Да чего тут гадать? — резюмировал Спартак. — Поехали, экипируемся, подскочим туда и разнесем там все к е…ням.
Доктор укоризненно заметил, что данный образ действий совсем неприемлем в таком районе, да еще и в рождественское утро, и нам не стоит прислушиваться к рекомендациям такого рода, поскольку в Спартаке бушует похмельный синдром.
А Степа ничего не сказал, но посмотрел на инженера с каким-то нездоровым одобрением. Мне показалось, что мысль Спартака ему пришлась по душе.
Если вы помните, какой наша база была полгода назад, у меня для вас новости.
Теперь у нас есть дежурная служба. Это шесть человек (считай, целое отделение), которые попарно меняют друг друга, заступая на суточное дежурство. С одной стороны, вроде бы удобно, не нужно отвлекаться на дежурство.
С другой… Раньше это был чуть ли не «дом, милый дом», в котором ты дважды в неделю чувствовал себя полновластным хозяином и мог наслаждаться «одиночеством в деревенской глуши», не покидая пределов мегаполиса.
А с дежурной службой наша база стала похожа на заурядное учреждение, пропитанное казенным духом и закованное в строгие рамки Устава. Теперь уже сюда не привести подружку, не побегать наперегонки голышом по бункеру, не пострелять по «эсэсовским ВИПам», а о прыжках в колодец вообще можно забыть…
Для начала мы переоделись в «подменку» и сразу же стало комфортно телу и вольготно душе. В этом шикарно пошитом костюме, который поначалу казался мне чуть ли не второй кожей, спустя много часов ношения я чувствовал себя скованным и неловким, как неопытный латник, закованный в неудобную броню, которая ни от чего не защищает (и зачем, спрашивается, нужна такая броня?).
Экипировались основательно: пять МП-5[4] (один запасной), по два «глока» на брата, боевые ножи, боекомплект в «разгрузках», рюкзак с запасом патронов, гранаты РГД-5 и сопутствующие акссесуары: противогазы, ИПП[5], аптечки, радиостанции.
Бронежилеты брать не стали. Степа предупредил: противник у нас такой, что все будут решать первые секунды боя. То есть кто первый начнет, тот и выживет, каких-либо регулярных боевых действий не будет вообще.
Вместо бронежилетов взяли две «Таволги»[6]. Обратите внимание, такая вполне себе стандартная альтернатива бронежилетам.
— Мы будем работать против танков? — удивился доктор.
Степа сказал, что танков, скорее всего, не будет. Но если повезет загодя вычислить транспорт со
