Что, если она вернется и попросит Мака поехать с ней в Йеллоустон? Что, если ее предложение приведет к тому, что она будет подбирать по цвету фарфоровую посуду, или продавать выпечку, или косить огромный фермерский газон? Но при этой мысли Сара не содрогнулась от ужаса – было только чувство предвкушения. Она понимала, что свобода – удивительная штука, но без всяких обязательств и чувства ответственности не могло быть и речи о любви.
Ей необходимо вернуться. Слава Богу, что дорога идет в обоих направлениях, подумала она, и ее с новой силой потянуло к путешествию. Завтра с утра она отправится домой. Сегодня вечером она найдет настоящую постель в комнате с высоким потолком и горячим душем. Сара запрыгнула в грузовик и поехала к старинному зданию, расположившемуся в центре парка. Было уже почти десять часов вечера. Может, кто- нибудь отменит свой заказ на номер в последнюю минуту или не приедет вовсе.
Двери особняка были распахнуты, открывая глазу яркий квадрат света в огромном бревенчатом здании. Сара вошла внутрь. Центральный холл открывался взору от пола до потолка, номера располагались по периметру в открытых коридорах, выходящих в людные места. Огромные крашеные бревна служили опорными колоннами, такими высокими, что трудно было поверить, что они когда-то были живыми деревьями. Какая-то группа туристов все еще ходила вокруг: фотоаппараты, как неотъемлемый атрибут, болтались у них на шее. Одни рассматривали сувениры в лавках, другие таращились на архитектуру, как и Сара.
Подходя к администратору, чтобы зарезервировать номер, она краем глаза заметила женщину, которая, выходя из сувенирной лавки, перебирала открытки в руках. Знакомые кудряшки на ее опущенной голове заставили Сару остановиться на месте.
– Лаура?
Услышав свое имя, Лаура подняла голову. На лице ее засветилась улыбка. Она сунула открытки в сумочку и поспешила через холл к матери.
– Снова тебя удивляю, да? Я как тот неугодный человек, который постоянно появляется неожиданно и не вовремя.
– Лаура, что ты здесь делаешь? – спросила Сара, удивленная до глубины души.
Молодая женщина пожала плечами, и ее щеки слегка порозовели от легкого румянца.
– Я подумала, почему бы мне не попробовать так же путешествовать, как и ты? Ну, знаешь, сорваться с места и провести несколько дней, осматривая достопримечательности. Вчера я ночевала в палатке.
– Но ты это всегда ненавидела!
– Да, это было действительно ужасно, правда. Но я хотела найти тебе оправдание. – Лаура начала покусывать нижнюю губу. – Никогда не думала, что встречу тебя здесь... Я хотела разобраться с этим сама, и, когда в следующий раз ты бы мне позвонила, я бы смогла сказать тебе...
– Сказать о чем? – Сара смутилась так же, как и дочь. – Пойдем туда, присядем. – Она повела ее к двум стульям, частично скрытым огромной колонной.
– Ну, расскажи мне теперь обо всем. – Сара не могла вспомнить, когда видела Лауру такой серьезной. Куда подевалась вся ее враждебность?
– Я просто хочу извиниться, ма, – начала Лаура, сплетая пальцы на коленях.
– О нет, не надо, милая. Для тебя это время тоже было очень сложным. Я понимаю...
– И для тебя, – прервала ее Лаура. – Но эти два года я только и делала, что жалела себя, чувствуя, что потеряла и отца, и мать.
– Ох, детка! – Сара не могла вынести мысль о том, что причинила столько боли своей дочери. Она попыталась коснуться ее, но Лаура отпрянула.
– Да в том-то все и дело, мамочка. Я уже больше не ребенок, я взрослая. Когда вчера я от тебя уехала, то колесила и колесила вокруг, стараясь все обдумать. Я не могу больше жить в постоянной борьбе. Это очень больно.
– Я знаю.
– Я всегда считала, что ты во всем виновата, что именно ты неправильно поступала, но теперь я поняла, что ждала от тебя жертвы, не давая ничего взамен. Поэтому решила поехать сюда, попробовать попутешествовать. Я подумала: если ты не сможешь приехать ко мне, может быть, я смогу приехать к тебе присоединиться к тебе в твоих поездках или еще в чем-нибудь. – В ее голосе уже слышались слезы. – Я пыталась, ма, действительно пыталась. Я была свободна целых два дня, и мне это не понравилось. Сара ласково засмеялась и обняла дочь. На этот раз Лаура позволила это объятие.
– Рада слышать, что ты попыталась что-то сделать ради меня. Это для меня много значит. А хочешь знать еще кое-что?
Лаура фыркнула.
– Что?
– Для меня это тоже стало терять всякую привлекательность.
– Да? – Сара увидела, как надежда мелькнула в глазах Лауры, влажных от непролившихся слез.
– Вот почему я приехала сюда, в этом дом. Мне нужна была комната. Я не могла сегодня спать в палатке.
– Извини, но я сняла последний свободный номер. – Озорная улыбка Лауры и то, как она вытирала нос тыльной стороной руки, выпрямляясь на стуле, напомнили о прошлом. – Впрочем, я не возражаю против соседки по комнате.
– Это было бы превосходно, дорогая. Спасибо. – Сара обняла дочь, и впервые за долгое время Лаура не напряглась и тоже обняла ее.
Они встали и направились к лифту.
– У меня номер только на одну ночь, – сказала Лаура. – Завтра я возвращаюсь в Денвер. – Она сделала паузу, и Сара знала, что так Лаура спрашивала о ее дальнейших планах.
