Джордан потянулся за сигаретами.
— Глупая привычка.
— Да, да, да! — Он закурил и подчеркнуто выпустил в воздух облачко дыма. — Полпачки в день — в основном когда работаю. Отстань от меня. И вообще, я не понимаю, отчего ты взбеленилась. Я думал, что женщины любят цветы.
— Ты прислал мне одну красную розу.
— Совершенно верно.
Теперь Джордан внимательнее присмотрелся к Дане. Волосы стянуты на затылке лентой — значит, работала. Макияжа нет — значит, не собиралась выходить из дома. Джинсы, вылинявшая фуфайка с эмблемой университета штата Пенсильвания, черные кожаные ботинки.
Насколько он ее знал, все это свидетельствовало о том, что Дана собиралась работать дома и второпях схватила первую пару обуви, которая попалась под руку.
То есть цветок сделал свое дело.
— Дебют с одной красной розой считается романтичным. — Джордан улыбнулся — улыбка была с оттенком самодовольства.
Дана вошла в комнату и обогнула чемодан.
— Ты написал, что роза похожа на меня. Как это понимать?
— Длинная, сексуальная, приятно пахнет. В чем проблема, Дылда?
— Послушай, в субботу у нас было шикарное свидание. Отличная работа. Но ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что меня можно купить изысканной едой и розой.
Он не брился, отметила Дана. Да и постричься ему не мешает. Черт, она никогда не могла устоять, когда у него был такой вид, как бы немного небрежный.
И выражение лица Джордана в первую секунду, когда он еще ее не видел… Немного мечтательное, отстраненное. А губы решительно сжаты.
Ей, честно говоря, пришлось вцепиться в дверной косяк, чтобы побороть желание броситься к нему и припасть к этим губам поцелуем.
А теперь Джордан просто смотрит на нее с этой самодовольной улыбкой. И она не знает, что делать: ударить его или упасть к нему в объятия.
— Я уже не та наивная девочка, и… Чему ты улыбаешься?
— И тем не менее ты пришла, правда?
— Но не собираюсь оставаться. Просто пришла сказать, что твой трюк не сработал.
— Я по тебе скучал. И чем дальше, тем больше понимаю, как мне тебя не хватало.
Сердце Даны затрепетало, но из мозга последовал безжалостный приказ не трепыхаться.
— Это на меня тоже не действует.
— А что действует?
— Попробуй быть честным — для разнообразия. Скажи, что это значит, без разных дурацких выкрутасов. Кстати, они не только дурацкие, но и банальные, — прибавила Дана, наблюдая, как он гасит сигарету, закрывает игру и встает.
«Банальности стали банальностями именно потому, что они действенны», — подумала она.
— Хорошо, буду честным. — Джордан подошел вплотную, схватил ее за воротник фуфайки и притянул к себе. — Я не могу тебя забыть, Дана. Получается только отвлечься на какое то время, но ты все равно остаешься со мной. Как заноза.
— Тогда выдерни меня. — Она вскинула голову. — Давай!
— Мне нравится, что ты пришла. Нравится, как ты смотришь на меня, поджав губы. Нравится, как от тебя пахнет дождем.
Он протянул руку, сдернул ленту, скреплявшую ее волосы, и отбросил в сторону. Потом сомкнул пальцы на том месте, где была лента.
— Я хочу затащить тебя в постель, немедленно. Впиться в тебя зубами. Обладать тобой. А потом повторять все снова и снова. — Джордан, склонив голову, посмотрел ей прямо в глаза. — Ну, как тебе такая честность?
— Неплохо.
10
Джордан не отводил взгляда от Даны, пытаясь понять ее настроение.
— Если это не согласие, — сказал он, — тебе лучше бежать к двери. Быстро.
— Это…
Он подхватил ее на руки, и слова застряли у Даны в горле.
— Уже поздно. Я победил.
Дана попыталась нахмуриться, но сделать это было непросто — ее захлестнула волна радости.
— Наверное, я испытываю к тебе слабость только потому, что ты один из немногих мужчин, которые могут меня таскать, словно я легкая как перышко.
— Это только начало. Мне нравится твое тело, Дылда. Такая обширная территория для исследований. Сколько ты сейчас весишь? — Он слегка встряхнул ее. — Фунтов сто шестьдесят?
Глаза Даны грозно сверкнули.
— Думаешь, подобные комментарии способны мне понравиться?
— И каждая унция совершенна.
— Быстро сориентировался.
— Спасибо. Лицо твое мне тоже нравится.
— Если ты скажешь, что оно выразительное, я тебя ударю.
— Глубокие темные глаза… — Джордан опустил ее на кровать, не отрывая взгляда от этих глаз. — Я никогда не мог их забыть… И губы. Такие полные, мягкие, вкусные. — Он прикусил ее нижнюю губу и легонько потянул. — Как часто я их вспоминал!..
Нет, она не растаяла, но пришлось признаться самой себе, что на душе явно потеплело.
— Ты кое чему научился.
— Помолчи. Я занят серьезным делом. — Губы Джордана скользнули по ее щеке. — А еще эти ямочки…
Джордан припал к ней долгим поцелуем — он длился до тех пор, пока Дана не почувствовала, как волна наслаждения растекается по всему телу, добираясь до пальцев ног.
Да, он кое чему научился.
— Помнишь, как все случилось в первый раз?
Она изогнулась, подставляя его губам шею.
— Если учесть, что мы едва не спалили ковер в гостиной, это трудно забыть.
— Вся страсть и энергия вырвались наружу. Удивительно, как мы вообще остались живы.
— Мы были молоды и неутомимы.
Джордан немного отстранился и с улыбкой посмотрел на Дану:
— Теперь мы старше, но по прежнему неутомимы. Я намерен довести тебя до исступления, а это займет очень много времени.
Дана почувствовала, как напряглись все ее мышцы. Она жаждала его прикосновений. И жаждала прикасаться к нему сама. С ним — только с ним — она могла насладиться и тем, и другим.
Выходя из дома, она знала, чем все это закончится. А может быть, поняла в ту самую минуту, когда пришла к Флинну и увидела Джордана.
— Совершенно случайно у меня есть свободное время.
— Тогда начнем… вот отсюда.
Едва сдерживаемая настойчивость его губ породила у Даны желание, молнией пронзившее тело.
Она вспомнила, как они любили друг друга. Страсть и ярость. Теперь все по другому. Удивление и восторг.
