Нора Робертс
Ключ доблести
Моей маме,
у которой хватило отваги
вырастить нас пятерых.
Мужество — страж и опора
всех остальных добродетелей.
1
В шестнадцать лет Зоя Маккорт встретила парня, который изменил ее жизнь.
Она выросла в Западной Виргинии и была старшей из четырех детей в семье. Когда Зое исполнилось двенадцать, отец бросил их ради другой женщины.
Даже тогда Зоя не считала это большой потерей. Ее отец был вспыльчивым, неуравновешенным человеком и, вместо того чтобы заботиться о семье, предпочитал пить пиво с приятелями и ухлестывать за женой соседа.
Тем не менее зарплату в дом он все-таки приносил, и после того, как отец исчез, им пришлось нелегко.
Мать Зои — худая, нервная, много курившая женщина — компенсировала предательство мужа постоянно сменявшимися любовниками, сделанными из того же теста, что и Бобби Ли Маккорт. Короткий период счастья у нее обычно сменялся злостью и печалью, но обходиться без мужчины больше месяца она не могла.
Кристл Маккорт растила своих детей в трейлере — передвижном доме из двух секций, располагавшемся на пригородной стоянке. После бегства мужа Кристл сначала напилась в стельку, а когда протрезвела, оставила младших детей и хозяйство на Зою, прыгнула в свой древний «Шевроле» и бросилась в погоню за этим — по ее собственному выражению — сукиным сыном и его проклятой шлюхой.
Мать отсутствовала три дня. Бобби она, конечно, не нашла. Погоня стоила ей определенной доли самоуважения и работы в салоне красоты Дебби.
Сказать по правде, этот салон был больше похож на хибару, но давал регулярный заработок.
Беда закалила Кристл. Она усадила перед собой детей и объявила им, что наступают неспокойные, тяжелые времена, но все вместе они выстоят.
Мать повесила на кухне свою лицензию парикмахера и открыла салон красоты на дому.
Цены Кристл установила ниже, чем были у Деб-би, и, кроме того, у нее был настоящий талант парикмахера.
Так они и перебивались. Трейлер пропитался запахами перекиси водорода и краски для волос, но семья выжила.
Зоя мыла клиенткам головы, подметала остриженные волосы и присматривала за младшими. Потом у нее обнаружились явные способности к парикмахерскому делу, и Кристл стала доверять дочери сначала укладку, а затем и стрижку.
Но Зоя мечтала о лучшем — о большом мире за пределами стоянки для передвижных домов.
В школе она училась хорошо, и особенно ей давалась математика. Умение обращаться с цифрами привело к тому, что Зоя стала вести бухгалтерию матери, платить налоги и следить за счетами.
В четырнадцать лет она уже была взрослой, но в душе оставалась ребенком и надеялась, что жизнь так или иначе сказочно преобразится.
Неудивительно, что Джеймс Маршалл поразил ее воображение.
Он выгодно отличался от других мальчиков. И не только потому, что был немного старше — девятнадцать по сравнению с ее шестнадцатью, — но и потому, что успел много где побывать и много что увидеть. А как он был красив! Словно прекрасный принц из сказки.
Возможно, прадед Джеймса и работал на шахте в этих горах, но на нем самом не осталось и следа от угольной пыли. Несколько поколений не спускавшихся под землю, и она полностью исчезла.
У Маршаллов водились деньги. Такие, которые обеспечивают положение в обществе, образование и поездки в Европу. У них был самый большой в городе дом, белый, как платье невесты, сам Джеймс учился в университете, а его младшая сестра в частной школе.
Маршаллы любили устраивать приемы — многолюдные, шумные, с живой музыкой и изысканным угощением. Миссис Маршалл всегда приглашала Кристл к себе домой, чтобы сделать прическу перед вечеринкой, а если требовался еще и маникюр, к матери присоединялась Зоя.
Она мечтала о таком доме — просторном, чистом, полном цветов и красивых вещей. Ей было приятно сознавать, что некоторые люди живут не так, как она. Не в тесном трейлере, пропахшем химикатами.
Зоя дала себе клятву, что когда-нибудь у нее будет настоящий дом. Не такой огромный и шикарный, как у Маршаллов, но тем не менее настоящий. Дом с небольшим двориком.
И когда-нибудь она поедет в те места, о которых рассказывала миссис Маршалл, — в Нью-Йорк, Париж, Рим.
Зоя откладывала немного денег из своих чаевых, а также случайные заработки на стороне. Все остальное отдавала матери, помогая ей сводить концы с концами.
Она умела копить деньги. К шестнадцати годам на тайном счету у нее скопилось сто четырнадцать долларов.
В апреле, когда Зое исполнилось шестнадцать, ей удалось заработать еще немного, помогая обслуживать одну из вечеринок миссис Маршалл. Девочку пригласили, зная, что она не только миловидна, но и трудолюбива.
Тогда у нее были длинные волосы, спускавшиеся до середины спины. Хрупкая и стройная, Зоя расцвела женственной красотой, и мальчишки буквально вились вокруг нее. Но у Зои Маккорт не оставалось времени на мальчиков — или почти не оставалось.
Пушистые ресницы обрамляли большие светло-карие глаза, всегда широко открытые, внимательные и любопытные, а полные губы редко раздвигались в улыбке. Немного угловатые черты добавляли ее внешности экзотики, а лицо словно озарял внутренний свет.
Зоя делала то, что ей говорили, причем делала хорошо, и по возможности держалась в стороне, избегая общения с гостями.
Неизвестно, что привлекло в ней Джеймса — то самое внутреннее сияние, мечтательные глаза или ловкость, с которой Зоя выполняла свою работу. Как бы то ни было, в тот весенний вечер он флиртовал с ней, покорив и очаровав. А потом Джеймс пригласил ее на свидание.
Они встречались тайком, что только усиливало волнение Зои. Романтика отношений с таким парнем, как Джеймс Маршалл, ошеломила ее. Он умел внимательно слушать, и она, забыв о робости, делилась с ним своими надеждами и мечтами.
Джеймс был очень мил, и при первой же возможности они бежали друг к другу — катались на машине или просто сидели, смотрели на звезды и разговаривали.
Конечно, очень скоро дело не ограничилось одними разговорами…
Джеймс говорил, что любит ее. Говорил, что она ему нужна.
Теплым июньским вечером на красном одеяле, расстеленном на поляне в лесу, Зоя подарила ему свою невинность — со страстным оптимизмом, свойственным юности.
Джеймс оставался все так же мил, внимателен и обещал, что они всегда будут вместе. Наверное, он
