Первой реакцией Тома было смущение: мужчина не должен плакать. Он вытер лицо.
— Дэвид, что хорошего принесла смерть Иисуса?
Дэвид подтащил к себе грубый деревянный стул и уселся.
— И не говори мне всякой чепухи насчет Спасителя мира. И насчет «нашей эры» тоже.
— Когда ты прыгнул первый раз и все только начиналось, я разговаривал с Салли. Она хотела знать, в чем опасность твоего прыжка в прошлое, что случится, если ты опровергнешь историю Иисуса. Тогда я еще не знал о неизменности времени. Я думал, ты можешь разрушить все, что мы знаем и любим в нашем мире.
Том внимательно слушал.
— Попробуй представить мир без Иисуса.
— Легко. Меган была бы жива.
— Хорошо. Тогда представь мир без христианства.
— Ответ тот же.
— Том, думай не о себе. Помысли о глобальных последствиях.
Том послушно задумался. Несколько древних мировых культур… Да, они бы не возникли, но и черт с ними, не так уж много они и значат… Семьи христиан — людей, которые встретились в церкви; их религиозная общность удерживала их вместе, тогда как другие могли разойтись. Без Иисуса их дети никогда не родятся, и миллиарды жизней пойдут по другому пути… да, это плохо.
— Угу, представил.
— Правда?
— Если бы я каким-то образом испортил историю Иисуса, миллиарды людей могли бы никогда не встретиться, и у них не родились бы дети, сделавшие наш мир таким, какой он есть.
— Верно, но это только малая часть большой картины. Честно говоря, Том, я удивлен. Уж не притупился ли твой ум за последние годы, проведенные вдали от смога и генно-модифицированных продуктов?
— Э-эй. — Это был удар по самолюбию ученого, и Том решил пустить в ход все свои мозговые ресурсы, пытаясь представить мир без Иисуса, дальнейшую историю и будущее человечества.
Дэвид следил за сосредоточенным лицом друга и улыбался. Он не сомневался: сейчас Том сам все поймет.
Том посмотрел на него:
— Америка.
Дэвид кивнул.
— Я не думал об этом раньше… Америка никогда бы не возникла.
— Одна нация под Богом.
— Под Иисусом.
— Мы с тобой не родились американцами, но Америка стала нашим домом. И вряд ли мы пожелаем иного. Америка — христианская страна, Том, основанная на религии. И эта религия не существовала бы без Иисуса.
— Но не каждый верит в Иисуса, — возразил Том.
— Это правда, однако никто не станет отрицать: величайшая страна из всех, когда-либо существовавших на планете, была основана верившими в него людьми. Даже сегодня большинство людей в Америке верят в Иисуса. Сотри Будду, Вишну или Мухаммеда из истории — и Америка останется. Убери Иисуса — и Америка исчезнет.
Том пожал плечами:
— Ты прав.
— Да? — Дэвид поднялся.
— Мир в целом стал лучше благодаря Иисусу — Бог он там или нет. Но отдельные люди страдают из- за него. Если бы он и вправду был Богом, разве не устроил бы все так, чтобы каждый получал от него помощь, а не только вся популяция в целом? Как насчет людей, которые живут и умирают во имя него?
— Думаю, он любит их сильнее, чем других.
Том улыбнулся:
— Да, пожалуй. Он такой… Мне его не хватает.
— Мне тоже, — ответил Дэвид.
— Ладно, давай заканчивать. Я только хочу попрощаться с Петром и Матфеем и отправлюсь домой, — Том пошел к двери.
Он убедился, что Иисус — обманщик, но вместе с тем осознал, что нет другого человека в истории, чья жизнь и учение повлияли бы на мир сильнее. Да, Иисус не был Богом. Но он снискал уважение Тома.
Тому, Дэвиду и Салли потребовалось три дня, чтобы преодолеть расстояние от дома Лазаря до дома, где остановились ученики после смерти Иисуса. У Тома еще не зажили раны, а Салли не привыкла к долгой ходьбе.
Когда они вошли в виноградник, впереди, всего в четверти мили, показался белый домик, со всех сторон оплетенный лозой.
Салли посмотрела на него:
— Пожалуйста, давайте там остановимся. У меня опухли ноги.
— Радуйся, что ты еще в кроссовках, — заметил Том. — Прошел год, прежде чем я привык к сандалиям… Мои ступни теперь вряд ли когда-нибудь будут мягкими, как раньше. Даже когда мы вернемся обратно.
— Том, я как раз собирался спросить тебя об этом, — сказал Дэвид.
— О чем?
— О возвращении домой.
— И что?
— Ты точно хочешь вернуться?
— Конечно. Но почему ты спрашиваешь?
— Ну… есть Мария.
— Она отправится вместе со мной.
— А как же Лазарь, Марта — ее семья? У нее больше причин остаться, чем у тебя — уйти… — Дэвид помахал часами перед Томом. — И ты всегда можешь заскочить в гости.
— Я… я просто не подхожу сюда… не вписываюсь. Кому нужен квантовый физик в 30-м году нашей эры?
— Но возможно, ты способен предложить миру нечто иное… большее, чем твоя наука…
— Что, например?
— Близнец! Давид! — послышался знакомый голос.
— Матфей! — радостно закричал Том.
Матфей подбежал и крепко сжал Тома в объятиях, оторвав от земли:
— Куда вы пропали? Мне столько нужно вам рассказать! Вы не поверите!
Лицо Тома покраснело. Заживающие ребра скрипнули.
— Хватит! Хватит! Ты, здоровенная обезьяна, поставь меня на ноги…
Матфей отпустил Тома:
— Ты ранен? Что случилось? Это римляне? Или те негодяи в Иерусалиме?
— Долгая история, дружище, — ответил Том, ощупывая ребра.
От двери дома донесся голос Петра:
— Это они?
Матфей сложил ладони рупором:
— Они самые!
— Ты еще не сказал им?
— Нет!
— Чего не сказал? — спросил Том.
