(Съедобные морские моллюски (исп.). В последующие несколько дней, вернее, в последующие две недели – практически то же самое с небольшими вариациями, например, ныряние с трубкой и маской у кораллового рифа… Но это уже будет зависеть от свободного времени.
Верити резко повернулась к нему, не веря своим ушам.
– А как насчет обещанных банкетов? – поинтересовалась она, стараясь говорить спокойно. – Мне, видимо, все-таки придется нарушить это идиллическое времяпрепровождение и подготовить парочку для твоих друзей?
Люк съехал с дороги и остановил машину перед входом в длинное белое здание в испанском стиле с арками. Яркий свет, вырывавшийся из окон и дверей, выхватывал из темноты живописные купы кокосовых пальм, полумесяц серебряного пляжа и тихо набегающие волны.
– Боюсь, что банкетов будет немного, – сказал он серьезно, поворачиваясь к ней, и в глазах у него заплясала насмешка. – Моим друзьям пришлось неожиданно отказаться от своих планов. Поэтому мне бы хотелось, чтобы ты подготовила только один вечер. Под конец второй недели. Совсем небольшой…
– Что?! – вырвалось у нее. – Ты вытащил меня сюда сегодня, а работа будет только через две недели? Люк, ты шутишь… – сказала она недоверчиво.
Несколько секунд он бесстрастно ее рассматривал, точно просвечивал рентгеном ее мысли.
– Вовсе нет. За последний год у тебя не было ни минуты передышки, сказал он мягко. – Почему ты так боишься отдыха, Верити?
– Так уж случилось, что мне нравится работать! – произнесла Верити с неожиданной для себя самой резкостью. – Если ты думаешь, что я приму твою… твою благотворительность и буду разлеживаться на пляже целых две недели за твой счет… ты же шутишь, правда?
– Нет, не шучу. – В голосе Люка послышалась какая-то обеспокоившая ее неумолимость. Он выбрался из машины. – Эдвард умер почти год назад…
– Неужели ты думаешь, что я это забыла? – прервала она низким дрожащим голосом, сердито и бессильно сжимая кулаки.
– А завтра у тебя день рождения, – продолжал Люк, как бы не замечая ее состояния. – Я чувствую, что обязан Эдварду позаботиться о твоем состоянии двенадцать месяцев спустя после его смерти. Считай, что это долг чести, Верити. Желаю тебе хорошо провести эти две недели. И запиши это на мой счет.
Он замолчал. В горле у Верити пересохло, и, сглотнув, она с вызовом подняла кверху подбородок.
– Долг чести! – произнесла она раздельно и горько, чувствуя, как сердце бешено бьется у нее в груди. – Кого ты обманываешь, Люк?
– Какой мне смысл тебя обманывать? – Губы его скривились, хотя иронии в голосе не было. – Если быть откровенным, это тот минимум, что я обязан сделать для моего очень хорошего друга и для его оставшейся одной невесты, no es verdad? Не так ли?
Глава 2
Не дожидаясь ответа, Люк, как пушинку, вытащил чемодан из багажника и широким шагом направился к отелю, не обращая внимания на ее негодующий взгляд.
– Люк… Люк! – закричала она, выскакивая из «джипа» и бросаясь вдогонку, совершенно забыв об усталости. – Минутку, не так быстро…
От возмущения она даже покраснела, но Люк обернулся, лишь когда остановился у стойки администратора, из-за которой ему приветливо улыбалась кудрявая черноволосая девушка.
– Hola, (Привет (исп.) сеньор Гарсия!
Белозубая улыбка осветила смуглое лицо Люка:
– Hola, Мария. Верити, познакомься, это Мария. А это мисс Верити Лейси.
Верити, сбавив шаг, медленно пересекла мраморный холл, утопающий в буйной зелени, и без особого энтузиазма подала Марии руку. Они вежливо поздоровались.
– Ключи от виллы «Лагуна»? – поинтересовалась Мария.
Люк кивнул.
– У меня есть подозрение, что мисс Лейси хочет, чтобы ее не беспокоили по крайней мере до полудня завтрашнего дня, – добавил он.
– Ничего подобного, я встану с петухами! – решительно возразила Верити и, улыбнувшись Марии, проследовала за Люком во внутренний дворик. Они миновали фонтан, бассейн, бар и вышли к ресторану. Верити была настолько возбуждена, что лишь мельком отметила царившую здесь спокойную, без вызова роскошь: официанты во всем белом ловко скользили между освещенными свечами столиками, за которыми сидели элегантно одетые гости.
Завидев Люка, официанты приветствовали его легким поклоном:
– Buenas noches, (Добрый вечер (исп.) сеньор Гарсия.
Люк уверенно шагал меж благоухающих кустов и пальм, и, как ни старалась, Верити поравнялась с ним, только когда он остановился у белого, увитого бугенвиллеями домика возле освещенного луной пляжа.
Пока он вставлял ключ в замок и открывал деревянную дверь, она разглядывала его скрытое тенью лицо, постепенно проникаясь окружающей ее умиротворенностью – волны тихо набегали на белый песок, а легкий ветерок мягко шевелил листья пальм.
– Люк, мне это все вовсе не нравится! – начала она возмущенно.
Он щелкнул выключателем, и лампочка осветила просторную комнату, спланированную на разных уровнях и обставленную светлой мебелью из пальмового дерева. Казалось, он едва сдерживает улыбку, что только подлило масла в огонь.
