этому привыкли. В этом конфуз и заключается. Что для кого-то исключение, для другого – норма.
Вот пример. Когда в помещении студии вошел Тит, куривший оставшийся у него ещё с Питера «Беломор», то не только у местных звукорежиссёров, но и всех нас, создалось впечатление, что в доме запахло навозом. Нет, не навозом, запахло самым настоящим г…ом!
Не очень понимая, откуда такой запах, американцы стали оглядываться по сторонам, не понимая, кто так неосмотрительно испортил воздух? Мы же с большим неодобрением посмотрели в Сашкину сторону.
Тит же в недоумении озирался вокруг, и не мог понять, почему на него так странно смотрят? Кто-то кивнул ему на папиросу. Он вышел, так и не поняв в чем дело… Никому и в голову не могло ранее прийти, как пахнет наш табачок.
На фоне запахов этой студии, «Беломор» откровенно отличался своим растительным нравом и сразу победил вирджинское благоухание. Среди заморских запахов «беломорская» доминанта было неотразима.
То что вообще касается заморских запахов, так в первый же день нашего появления в Монреале Михаил сделал ещё одно потрясающее открытие.
Стояли мы на перекрестке каких-то улиц и беседовали с нашей подружкой Наоми Маркус, что из Сан- Франциско. Мимо проехал автобус, запахло духами. Дешевыми, но духами. Стоим, никуда не уходим и беседуем дальше.
Опять чуть пахнуло резким запахом духов. Не смотрим по сторонам и говорим дальше. И вот опять духи… Вдруг Михаил берёт меня за руку и, показывая на автобус, произносит: «Это он !» «Что он?» «Автобус!» «Что, автобус?» «Автобус пахнет духами!»
Это было невероятно, особенно после наших «Икарусов»! Автобусы могут приятно пахнуть! Не вонять, а пахнуть! Это надо же! Пахнущий духами автобус! Лучше и не вспоминать, не поймут дома, засмеют!!!
Чуть позже я подошел к Титу и рассказал ему о том эффекте, который он своим «Беломором» произвел на публику. Бедняга не поверил. «Хорошо, – говорю ему, – попробуй ещё раз!»
Он попробовал. Эффект был точь в точь такой же. Все в студии встрепенулись и стали опять искать источник «благоухания». Пришлось эксперименты прекратить. Терпению мог прийти конец и «Беломор» был забыт в угоду Marlboro.
Запись, как я уже сказал, происходила фактически на берегу озера, в горах, среди деревьев. Студия была устроена так, что одна её стена в комнате, где писали звук, была полностью из стекла и вид оттуда был именно такой же – озеро, горы и деревья
Играешь ты на флейте, а по озеру Саша Ляпин96 на лодке плывет. Глядишь, он доплыл до середины и прыг в воду…
После этого хоть «Шутку» Баха, хоть что-нибудь в манере Jeremmi Steig. Без разницы!
Никакого ощущения замкнутости пространства или одиночества, которое возникает, когда стоишь перед микрофоном в сухой от звука музыкальной комнате, а вокруг тебя четыре одинаковые стены и больше ничего.
…А может кто-нибудь подойти с другой стороны и смотреть на тебя, как ты тащишься от творческих мук. А в довершение построить тебе «козу»… Да мало ли что может произойти. Всё одно – весело! Так и записывались.
А все это время, оказывается все наши дубли, все варианты ЭВМ полностью записывала к себе в память.
То что теперь «Undo» зовется. Так что если сейчас, когда прошло более десяти лет вернуться туда, то уверен, там в подробностях хранятся все аудиособытия тех дней. Во как ! Из тех записей первоначально был обнародован был только «Артур».
Ну что ж и это хорошо! Только авторство музыки в этой песне в «Radio Silens» было указано не совсем правильно. Истина выглядит так: Музыка -Андрей Романов, слова Томас Мелори. Но, собственно, какая от этого польза? Никакой! Забыли.
Во всей этой истории я почти ни словом не упомянул самих психиатров, но пусть они простят меня за эту бестактность – книга не о них.
Но при этом величайшее им спасибо, что впервые за столько десятилетий результатом их профессиональной деятельности стало реальное излечение весьма солидной части общества от навязчивого бреда. Со стороны это заболевание выглядело на манер «DeJa Vu», толька опять же со знаком «минус», и определялось одной лишь фразой «Америки, наверно, и нет вовсе, потому что туда только уезжают, а обратно никто, никогда не возвращается. Не земля это вовсе, а вымысел!».
Своим примером альянс психиатрии и «Аквариума» на деле доказал несостоятельность этого синдрома – оказывается всё-таки возвращаются! Значит земля есть! И общество стало динамично выходить из такого странного заболевания. Катила эра Белого вина!
В череде многих зарубежных приключений хочу упомянуть и концерты в Финляндии с David Byrne и его группой нью-йоркских латино-американцев «Rеi мoмo». В той же компании тогда был с нами и Billy Brаgg. Ну, концерты, как концерты – фестиваль, как фестиваль.
Время белых ночей, почему-то полное отсутствие комаров, свежий воздух и спокойствие… Это Финляндия, а это значит местность, в которой всё засыпает после 21 часа.
Правда, фестивальные концерты в местечке Йонсюю проходили на полянке, находящейся далеко от города, где-то за полосой леса и ещё чего-то. Но что поделать – слышно было очень хорошо, рок-н-ролл все-таки…
Я это рассказываю к тому, что местный закон запрещал вообще какие-либо мероприятия после 23 часов.
Насколько это было серьезно, стало понятно только после того, как в 12 часов прямо за сцену приехали полицейские, и прямо как у нас дома, стали искать главного, чтоб тот немедля выгнал игравших прочь, а все это действо – закрыл.
Умные хозяева фестиваля к тому моменту уже куда-то попрятались, а в их отсутствие перед полицейскими встала серьезная проблема.
Вот она сцена, вот на ней артисты, выходи и закрывай! Дольше играть не положено, время 0.20. Но кто это сделает? Вот они стоят и думают… Долго думают… Концерт идет…
И все же интуиция не подвела полисменов. Кто-то из них поинтересовался, кто играет и смущает покой жителей окрестных сел и деревень?
Ответ был – David Byrne! Американец. Красивый такой, весь в белом. В ослепительно белом, даже на фоне финской белой ночи. И попробуй к нему сейчас подойди на сцене и что-нибудь скажи?
Америка – штука серьезная! Они постояли ещё минуту, спросили, давно ли он начал, и, получив какой- то ответ – сразу же удалились. Концерт продолжался дальше. Эх, нам бы так! Гость – вот хозяин положения. Даже в Финляндии.
Были приключения с иностранными знаменитостями у «Аквариума» и в России. Большая часть их выпала на долю Dave Stewart, который приезжал ещё в Ленинград и играл с нами несколько концертов в СКК. 24 и 25 ноября 1988 года.
То были не гастроли по России, это был только его концерт вместе с «Аквариумом».
Концерт был своеобразной презентацией вышедшего для российского слушателя Бориного альбома «Radio Silence», продюсером которого и был Dave.
Можно не пересказывать, что было на концертах, на то есть много телевизионных свидетельств, а вот о том, как это готовилось, я несколько слов напишу. Репетиции перед концертом целую неделю шли в помещении Рок-клуба. На это время он как бы ушёл в подполье.
Туда мало кто мог попасть из не участвовавших в концерте. Занималась этим целая охранная фирма. Да и что было делать?
Остановившиеся в «Европейской» английские музыканты, киношники, обслуживающий персонал, да и сам Dave с молодой женой Siobahn Stewart, оказались в плотном кольце нашего быта, который в тот момент был просто заполнен уголовниками и ворами.
Одного английского киношника лихо обворовали прямо в номере, при этом он сидел в соседней комнате и ничего не успел понять. Он и понять-то ничего не успел.
