убили мужчины».
Согласно решению совета Ниппура, А..., В... и С... были переданы, чтобы их убили».
Здесь ничего не сказано о судьях, хотя существование людей, называемых «судьями», подтверждается начиная с эпохи Саргонидов (ок. 2370 г. до н. э.) и даже раньше. Одна из научных школ по истории древнего права говорит о судьях, сидящих «как коллегия», и было выдвинуто предположение, что судьи могли подразделяться на два типа: мирские и церковные. Последнее предположение может быть с уверенностью отвергнуто, и, хотя это правда, что о судьях часто упоминают как о группе, возможно, их следует рассматривать как своего рода экспертов, советников, заседающих в совете. На это указывает параграф из законов Хаммурапи, в котором сказано: «Если судья разобрал дело, вынес решение и изготовил документ с печатью, а затем решение свое изменил, то этого судью следует изобличить в изменении решения, которое он постановил, и исковую сумму, имевшуюся в этом деле, он должен уплатить в двенадцатикратном размере; кроме того, в совете его должны согнать с его судейского кресла, и он не должен возвращаться и заседать вместе с судьями в суде».
Совет далеко не всегда упоминается в связи с судьями, особенно в старовавилонские времена, но существует достаточно примеров, поддерживающих точку зрения, что совет был частью механизма, который до сих пор функционирует. В некоторых случаях, когда упоминаются только судьи, они могли рассматриваться как председатели совета, которые сохраняли пассивность, а физическое отсутствие совета может быть в некоторых случаях вызвано не только официальным изменением процедуры, а нехваткой гражданского духа свободных граждан, слишком буквально понявших совет, приведенный выше.
В реальной судебной процедуре, где бывало противоречие свидетельств участвовавших сторон или свидетелей, совет или судьи могли приказать любому из заинтересованных лиц дать клятву в храме. Для примера можно процитировать следующий текст.
«Табличка в связи с домом в Нью-уолл А, дочери Х.
В, дочь Y, выдвинула претензию к А...
Судьи в храме Шамаша вынесли вердикт, что А должна дать клятву перед богом. А дала клятву перед богиней Айей, ее покровительницей, и отвергла претензии В.
Поскольку А не отступила от клятвы, В не должна предъявлять претензии на дом А, родительское наследство, собственность или наследство мужа, каким бы оно ни было, от соломы до золота.
Она [В] поклялась (принять это) именем богов Шамаша, Айи, Мардука и царя Суму-ла-илума.
Суждение храма Шамаша. С, сын D, Е, сын F. [Это имена судей.]
Перед G, сыном Н, J, сыном К. [Это имена свидетелей, составлявших и представлявших совет.] Перед L, дочерью М, женщиной-писцом».
Известны случаи, когда одна сторона шла на попятную из-за клятвы. Пример:
«Свидетели А рассказали перед судьями: «В ударил А и отобрал у него быков». Судьи сказали В: «Поклянись перед богами, что свидетели лгут». И вот что сказал В: перед судьями он признал: «Я действительно ударил А». В испугался гнева богов. А выиграл дело, и судьи обязали В заплатить А 30 сиклей серебра».
Если свидетели противоречили друг другу и ни одна из сторон не признала вину, отказавшись поклясться перед богами, решение передавалось самим богам. Как и в многих культурах, речь шла об испытании. В Вавилонии практиковали испытание водой, и правило – противоположное тому, что существовало в средневековой Англии, – заключалось в том, что виновный утонет, а невинный спасется. Закон Хаммурапи, касающийся обвинения в колдовстве, гласил, что обвиняемого следовало судить следующим образом: «Если человек бросил на человека обвинение в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Священной реке и в Реку погрузиться; если Река схватит его, его обвинитель сможет забрать его дом. Если же Река очистит этого человека и он останется невредим, тогда тот, кто бросил на него обвинение в колдовстве, должен быть убит, а тот, кто погружался в Реку, может забрать дом его обвинителя».
В законе, предшествовавшем тому, что касается колдовства, человек, который обвинил другого человека в убийстве и не доказал свое обвинение, должен быть убит без долгих проволочек. Процедура в случае обвинения в колдовстве отличалась, вероятно, потому, что, как отмечено в ассирийском законе, считалось, что свидетели могли дать ложные показания из страха перед «магическими репрессиями». К испытанию, однако, прибегали как к последнему средству, после того как сторонам предлагали дать клятву. Текст – письмо от царя Каркемиша царю Мари проливает свет на подробности. В соответствующей части письма, написанного примерно во времена Хаммурапи, сказано: «Теперь о тех двоих мужчинах, которых я послал с А... они были обвинены в следующих словах: «Они имели разговор с В, рабом С; они обладали знаниями о деле». [Очевидно, это ссылка на совершенное в их родном городе преступление, в которое они якобы были вовлечены.] Поэтому теперь я посчитал необходимым, чтобы их доставили к Священной реке. Их обвинитель тоже доставлен туда. Пусть один из твоих слуг, отвечающих за безопасность, доставит этих людей в компании А к Священной реке. Если они благополучно вернутся, я сожгу их обвинителя в огне. Пожалуйста, дай мне знать результат».
Целью вавилонской правовой процедуры было обеспечение, насколько это было возможно, чтобы решение, принятое обеими сторонами, было справедливым и обязательным для выполнения. Так, в случае, о котором говорилось выше, касающемся спора между двумя дамами относительно владения домом, проигравшая сторона дала клятву согласиться с решением. Нередко отдельно отмечается, что случай не подлежит повторному рассмотрению. В качестве иллюстрации можно привести следующий текст, который также проливает больше света на отношения между судьями и советом.
«В деле о саде Син-магира, который Мар-Амуррим купил за серебро.
Анум-бани выдвинул требование в соответствии с царским указом, и они пошли к судьям, и судьи послали их в святилище Баб-Нинмар. Анум поклялся в святыне Баб-Нинмар перед судьями святыни Баб- Нинмар. Так он сказал: «Я – сын Син-магира. Он взял меня в сыновья, и мои официальные документы (об усыновлении) никто не отменял». Он поклялся, и они [судьи] во исполнение (царского указа) Рим-Сина установили, что сад и дом принадлежат Анум-бани.
Син-мубаллит [предположительно, наследник Мар-Амуррима] вернулся [иными словами, снова открыл дело]. Он потребовал сад Анум-бани, и они пошли к судьям. Судьи послали их в Город [то есть в городской совет] и свидетелей. Они стояли в воротах Мардука (возле) божественной эмблемы
Син-мубаллит теперь поклялся перед Нанной, Шамашем, Мардуком и царем Хаммурапи, что он не будет возвращаться к делу.
Перед А, B, C, D, E, F, G, H, J, сыном K, L, M, чиновником
Печати свидетелей».
Царский указ Рим-Сина, на который есть ссылка в тексте, неизвестен, но, судя по всему, он позволял сыну востребовать земельную собственность, проданную отцом. Есть основания полагать, что в ранний период исконные владельцы земли или их семьи имели право при определенных обстоятельствах вновь обрести землю предков. Указ Рим-Сина мог придать законную силу обычаю, начавшему выходить из употребления. В качестве альтернативы, возможно, что сад и дом, о которых идет речь, был получен Анум- бани в качестве фьефа от царя, и параграф 37 законов Хаммурапи устанавливает, что такое владение не может быть продано.
Переходя к несколько более позднему периоду, мы находим, начиная с XIV в. до н. э., записи из Нузи (в районе современного города Киркук) многочисленные примеры судебных разбирательств. Строго говоря, хотя они написаны на аккадском языке, они не могут с полным правом использоваться в качестве примеров семитского права, поскольку в районе Нузи было сильно хурритское влияние. Тем не менее тексты говорят о том, как важно достигать соглашения и не допускать повторного рассмотрения дел. На одной из клинописных табличек имеется запись процесса перед царем, в котором истец жаловался, что чиновник вымогал у него 180 овец. Однако ответчик доказал, что это был штраф, наложенный судьями на отца истца, и в качестве доказательства представил табличку с записью предыдущего дела. Истцу пришлось заплатить штраф в виде одной рабыни за повторное открытие дела, уже решенного.
В 1-м тысячелетии до н. э. Ассирия, где управление было в высшей степени централизовано и по всей
