Их было немного — несколько сотен.
Основную массу обеих армий составляли пехотинцы: легковооруженные воины с короткими мечами, одетые в чешуйчатые панцири, — разменные фишки в любой войне. Круглые легкие щиты, прикрывавшие корпус, могли лишь предохранить их от случайных ударов, но уберечь от смерти, открывшей на поле в этот день выездной офис своей компании, не могли. Некоторые воины были вооружены алебардами, булавами и боевыми топорами явно трофейного происхождения.
Отдельными отрядами на холмах стояли арбалетчики. Им и предстояло начать этот бой.
Прокричал петух.
Жнец физически почувствовал, как впиваются в него глаза незнакомца…
Взвились в воздух стрелы, затмившие пасмурное небо. И стало темно над полем, которому предстояло сегодня быть обильно удобренным кровью и мертвой плотью.
И Жнец вдруг понял, что армия, стоявшая под флагами с изображением фигуры в черном балахоне с косой, принадлежала ему. А другая, что стояла напротив, и чьи арбалетные болты сейчас приближались, рассекая воздух, к его отрядам, принадлежала белесоглазому человеку.
Жнец приказал, и воины подчинились. Вскинулись вверх щиты, прикрывая хозяев от надвигающейся смертоносной тучи. Стрелы обрушились на ровные ряды воинов. Болты пробивали щиты, дробили руки, разваливали шлемы, под которыми лопались, точно перезрелые кокосовые плоды, головы. Но всё-таки армия выстояла.
Жнец приказал, и в небо поднялась ответная туча арбалетных болтов, которая пала на ряды противника. И в ту же минуту Жнец бросил рыцарскую конницу на врага. Железная лавина стремительно приближалась. И тут навстречу ей хлынул ответный поток стальной смерти. Две армии сшиблись в центре равнины. Раздался ужасающий лязг — оглушительный, закладывающий слух. Это тысячи мечей скрестились единовременно, высекая искры.
И пошла сеча.
Жнец стоял напротив человека в черном и не мог пошевелиться. Его взгляд сковывал движения, лишая свободы воли. Он раздирал его плоть, пытаясь ужом проникнуть внутрь. Но Жнец сопротивлялся. Он бросал всё новые полки на несокрушимую армаду воли белесоглазого…
Падали рыцари с коней, пронзенные копьями. Когда копья ломались, из ножен вырывались мечи и обрушивались на врага до глубоких зазубрин, до сломанных лезвий.
Пот катился по лбу Жнеца. Он еще стоял на ногах, но уже перестал их чувствовать, а незнакомец пядь за пядью продвигал свой взгляд в глубину его глаз, проникая в его сущность…
Лопались головы, разрубались латы, под которыми оказывалось хрупкое беззащитное тело. Падали мертвые пехотинцы, словно колосья ржи под раскаленной косой косаря.
А непорушенные ряды противника медленно продвигались вперед, тесня армию с флагом, на котором была изображена сама Смерть.
Жнец держался из последних сил. Он понимал, что белесоглазый, кем бы он ни был, победил и дальнейшее сопротивление бесполезно. Но он стоял, как металлический остов автомобиля, изъеденный насквозь ржой. Жнец стоял, дрожа всем телом, и чувствовал, как чужая воля проникает в него, как она проскальзывает под его телесную оболочку, просачивается куда-то вглубь, цепляет за душу и рвет ее изо всех сил.
Жнец попытался выкинуть чужой взгляд из себя. Взгляд, похожий на два луча лазера, уничтожающего Великую Китайскую стену. Но на это усилие он потратил последние крохи жизненной энергии и покачнулся. Ноги более не принадлежали ему, сознание метнулось к небу, и Жнец упал навзничь на кучу гнилых желто-красных листьев, непонятно каким образом оказавшихся за его спиной…
Глава 4
И МЕРТВЫЕ ВОССТАЛИ…
Папа торжественно извлек из ящика стола стопку газет и, бросив ее на стол, отхлебнул из бокала.
— Читайте! — потребовал он.
Яровцев, Костарев и Зубарев разобрали газеты.
На первой полосе красовался заголовок: «И ПОЛЕТЕЛИ ГОЛОВЫ».
«Ресторан „Великий Князь“, что находится на крыше фешенебельного отеля „Александр Невский“, пользовался репутацией богемного заведения. Здесь собиралась городская элита: депутаты и артисты, бизнесмены и деятели шоу-бизнеса, писатели и режиссеры. Позавтракать или отужинать на высоте восьмидесяти этажей, когда под тобой расстилается скрытый туманом огромный город, считалось престижным и создавало определенный имидж. Так было до сегодняшнего дня, пока в ресторане „Великий Князь“ не случилось самое страшное и нелепое убийство, носящее явный характер заказного. Это убийство скажется не в лучшую сторону на престижности ресторана. Если служба безопасности отеля и ресторана допустила, что в самое сердце „Александра Невского“ проник убийца, то и в другой раз они могут проворонить беду.
Это произошло около полудня, когда известный петербургский бизнесмен Иван Столяров общался с представителем таможенной службы, чье имя не разглашается по этическим соображениям. Общение проходило за легким завтраком. Что могло связывать крупного бизнесмена и таможенника, еще предстоит выяснить следствию. Но именно во время этой встречи произошел пренеприятнейший инцидент. Один из посетителей ресторана, находившийся в состоянии жестокого алкогольного опьянения, пытаясь добраться до туалета, опрокинул столик, за которым сидели Столяров и государственный чиновник. Пока сотрудники ресторана устраняли неприятную оказию, Иван Столяров был буквально взорван изнутри.
Сцена, достойная абсурдистских романов Михаила Булгакова: человек разлетелся на куски. Причем его голова еще продолжала жить несколько мгновений, будучи пойманной таможенным чиновником, пришедшим от увиденного в ужас. Ныне он поступил в институт Скворцова-Степанова для прохождения срочного курса реабилитации.
По факту убийства возбуждено уголовное дело. Пока следствие воздерживается от комментариев, но уже сейчас ясно, что данное преступление спланировано и осуществлено профессионалом своего дела.
Кому была нужна смерть Ивана Столярова? Вот вопрос, на который предстоит дать ответ следствию. Но мы можем сказать определенно: в городе опять начался передел сфер влияния.
Мы будем и дальше следить за тем, как проходит расследование этого убийства…»
Яровцев испытал прилив тихой злобы. Ну чем шефу помешал Столяров?! Ну ввез бы он в город крупную партию контрафакта, в котором, как поговаривали источники, в город должен был въехать героин. Распространил бы. Кто оказался бы в убытке? Как брали у Папиных распространителей, так брать и будут. Ведь только у Папы самая дешевая дрянь в городе, к тому же все копы под колпаком, и прикрытие в Законодательном Собрании. А Столяров со своей дурью если бы и не погорел, то дважды на такую авантюру всё равно не решился бы. Нахлебался бы героинового бизнеса по самое не балуйся… Нет! Папе надо было проучить наглеца. Как же оставить такое нахальство без внимания? Ведь Столяров, в конце концов, влез на чужую территорию… Теперь же стоило ожидать осложнений. Семья Боголюбовых, чьей негласной поддержкой пользовался Иван Столяров, попытается отыграться за его смерть. Поэтому — и усиленная охрана, и введенное в Папином поместье чрезвычайное положение. Папина прихоть, а охране расхлебывай! Но дело уже сделано, и теперь стоило ждать ответного удара.
— Обратите внимание на дату. Эта газета выйдет в свет только завтра. Но мы уже имеем на руках свежие номера, — довольно проурчал шеф.
Он пыжился от гордости, напоминая глупую рождественскую утку, которой предстояло взойти на праздничный эшафот.
— Мы можем праздновать победу! — объявил Папа и тут же потребовал повторить винца по новой. — Нам удалось подложить громадную свинью Боголюбовым. Они делали большую ставку на
