выбрасывать из шкафа его вещи.
– Прекрати! – крикнул он.
– Нет! Уходи! Я люблю тебя, а тебе нет до меня дела, и это убивает меня, Адам!
Чемодан лежал на шкафу. Привстав на цыпочки, Триш стащила его вниз, но Адам схватил ее, и оба повалились на пол.
Он прижал ее к полу. Крепко поцеловал. Сжал ее запястья, не давая вырваться. Он на мгновение отнял губы, она лежала не шевелясь, чувствуя такую боль, что невозможно было дышать. Он покрыл поцелуями ее залитые слезами глаза и щеки, затем отпустил ее. Триш вскочила.
– Триш, – Адам поднялся вслед за ней, силясь справиться с новыми для него эмоциями, – ты не так все поняла. Мои чувства к тебе абсолютно серьезны. Ты нужна мне…
– Тебе нужен секс!
– Да! – Глаза его сверкали. – Я не могу спокойно смотреть на тебя, ты это знаешь! Но я также много раз говорил тебе, как ты нужна мне и как сильно я люблю тебя…
– Ты никогда не говорил, что любишь! – воскликнула Триш, растерянно закусив губу.
– Люблю. – Он поцеловал ее. – Люблю. – Новый поцелуй. – Люблю. – Их губы соединились. – Это я во всем виноват, – со вздохом сказал Адам. – Не хотел торопиться. Думал, буду ухаживать за тобой как подобает. Хотел, чтобы мы стали друзьями. Но… ты завладела всеми моими мыслями, моим сердцем, моей душой, – хрипло сказал он, приподнимая за подбородок ее голову и глядя ей в глаза. Она слушала с испугом и восторженным трепетом. – И я никак не мог прийти в себя, когда понял, что ты ждешь ребенка. А ты бы так и не призналась, если бы я не спросил?
– Не знаю, – честно ответила Триш. – Если бы поняла, что ты со мной просто играешь, тогда, наверное, нет. Я не хотела обременять тебя. Да и сейчас не хочу. Я не до конца в тебе уверена, Адам, – призналась она. – Ты же все держишь в себе.
– Какой уж есть, – резко проговорил он. Лицо его приняло уже знакомое ей замкнутое выражение, и в глазах мелькнула боль.
Этот взгляд не давал ей покоя. Она любила его и потому хотела знать причину. Однажды она все выяснит. Его страсть превратится в любовь, поклялась себе Триш. И тогда эта боль пройдет.
– Для меня важно, чтобы ты делился со мной своими чувствами.
– Это не всегда возможно. Других ты любишь безо всяких условий. Бабушка наверняка тебе порой надоедает, но это не имеет значения. Кристин нередко выходила из себя, а ты оставалась веселой и любящей. Я всегда восхищался твоим умением видеть в людях доброе, не судить их строго. Почему бы тебе и со мной не поступать так же? Я хочу, чтобы наши отношения крепли. Ведь у нас теперь есть ребенок.
– У нас! – эхом повторила она, сияя от счастья.
– Прими меня таким, какой я есть, Триш.
– Со всеми твоими бородавками?
– Ты заметила! – с шутливым испугом воскликнул он.
От напряженности не осталось и следа. Пока ей этого довольно. Он предлагает все, что может, и говорит о будущем. Но не слишком ли много он приносит ей в жертву?
А как же городская жизнь с ее изысканным блеском и разнообразием?
– Ты многое теряешь, решая остаться со мной.
– Стресс, повышенное давление, неожиданный инфаркт?
– Да нет, дурачок! – Она улыбнулась, потом снова сделалась серьезной. – Ты всем жертвуешь, Адам.
– И с радостью. Чего стоит образ жизни, который может прикончить меня раньше, чем мне стукнет шестьдесят? Лишь когда после бега переходишь на шаг, понимаешь, как это приятно. – Он обнял ее. – Не спорю, это будет не просто. Я приехал сюда совсем недавно. Но чары острова уже успели на меня подействовать. Когда я уехал, то чувствовал себя не на месте. Может, мне не хватало тебя, но, по-моему, все гораздо глубже. А иначе как объяснить то спокойствие и радость, которые я испытал, стоило мне увидеть остров из окна вертолета?
– Мне так хочется тебе верить.
– А мне хочется, чтобы все у нас получилось!
– А как же твоя фирма? – неуверенно спросила Триш.
– С этим проблем не будет. Если понадобится, я в любой момент смогу поехать на материк. А делами без труда можно заниматься и отсюда.
– Откуда? – Она с тревогой взглянула на него. – Твоя комната мне скоро понадобится. А до конца сезона у меня еще столько заказов! Здесь тебе негде…
– Я найду место, не волнуйся.
– Но я не могу не волноваться. Ты так круто меняешь свою жизнь…
– А меня гораздо больше беспокоит другое. Если мы останемся вместе, разница в возрасте с каждым годом будет все заметнее. Ты уже полжизни потратила на то, чтобы ухаживать за другими. Тебя не пугает перспектива прибавить к ним еще и старого ворчуна?
– Если это ты, то нет. Но ты не будешь ворчуном. Я сумею тебя рассмешить.
– Это точно! – Он усмехнулся. – Так тебя и вправду не пугает разница в возрасте?
– Это меньшая из наших проблем, – вдруг посерьезнев, ответила она.
– Ты меня любишь? – тихо спросил он.
– Всем сердцем.
Он нежно коснулся ее губ.
– Это все, что я хотел знать. Все остальное не имеет значения. – Он поцеловал ее руку.
– Не уезжай завтра в Лондон! – вдруг сказала она.
– Мне и самому не хочется, но… я должен. – Помолчав, он сказал: – Триш, мне нужно сегодня поработать на компьютере. Не возражаешь, если я запрусь у себя в комнате?
– Возражаю, – честно ответила она, и Адам не смог сдержать улыбку.
Он проработал весь день, и она не мешала ему, только приносила иногда кофе и сандвичи. Наступил вечер.
– Ужин на столе. – Она заглянула в комнату. Адам смотрел на экран монитора, скрестив на груди руки, и Триш захотелось узнать, сколько же он сделал. И о чем задумался.
Ночью они занимались любовью, и она уснула в его объятиях. Прощаться утром на пристани было нелегко. Она прижалась к нему, стараясь скрыть, Как ей горько. Но он безошибочно угадал ее настроение.
– Я вернусь через пару дней. Буду звонить тебе каждое утро и каждый вечер. Постарайся не налететь на что-нибудь по дороге домой. У тебя в глазах туман. Надо бы протереть стеклышки.
Триш печально рассмеялась, и Адам зашагал к катеру.
Ею овладело острое чувство одиночества. Тишина вместо радостного смеха. Триш зашла в его комнату и зарылась лицом в мягкий шерстяной свитер, позабытый им на спинке стула.
Нельзя допустить, чтобы что-то встало между ними. Адам – любовь ее жизни. Без него все потеряет смысл. Аккуратно повесив свитер на место, она спустилась вниз. Нужно было сделать кое-что по дому, но все валилось из рук.
Она решила позвонить Петре: вдруг та окажется не на дежурстве. Петра работала медсестрой в больнице. Может, она сумеет объяснить, почему Адам так сдержан в проявлении чувств?
– Я передала твой привет мистеру Макро, – запальчиво сказала Триш, когда подруга взяла трубку.
– Отлично.
– Ах ты, негодница! Даже не думает просить прощения! Ведь ты знала, что это Адам!
– С какой стати мне вставать на пути влюбленных?
– Как это понимать? – изумилась Триш. – Слухи распространяются по воздуху?
– Ради Бога! Едва ли это страшная тайна! Он любит тебя…
– Ты уверена? – Сердце Триш отчаянно забилось. – Ты с ним говорила? Что ты сказала? Что он ответил?
– Послушай, глупая ты деревенщина, – с нежностью проговорила Петра. – Конечно же, он любит тебя! Это же ясно как день! Он сходит по тебе с ума с тех пор, как ты появилась на пороге нашего дома. Я знала
