белой пропаганды): 3,7% в московском аппарате, 4,3% всех комиссаров ЧК и 8,6% «ответственных» работников в 1918 году и 9,1% всех сотрудников ГубЧК в 1920-м. Как и в партии, абсолютное большинство сотрудников ЧК были русскими, а пропорционально самой представленной группой — латыши, которых Ленин усердно и успешно культивировал в качестве преторианской гвардии революции (35,6% в московском аппарате, 52,7% всех ответственных сотрудников и 54,3% всех комиссаров ЧК — в сравнении с примерно 0,09% в стране в целом и 0,5% в Москве). Но и в ЧК большевики еврейского происхождения выделялись — и продвигались наверх — благодаря редкому сочетанию идеологической преданности с высоким уровнем образования. В 1918 году 65,5% всех сотрудников ЧК еврейской национальности были «ответственными работниками». Евреи составляли 19,1% всех следователей центрального аппарата и 50% (6 из 12) следователей из отдела по борьбе с контрреволюцией. Ко времени создания ОГПУ (преемника ЧК) в 1923 году на долю евреев приходилось 15,5% всех руководящих сотрудников и 50% членов высшего руководства (4 из 8 членов Секретариата коллегии). «Социально чуждые» евреи были хорошо представлены и среди заключенных ЧК—ОГПУ, но Леонард Шапиро, вероятно, прав (особенно применительно к территории бывшей черты оседлости) в своем выводе о том, что «всякий, кто имел несчастье попасть в руки ЧК, имел очень хорошие шансы встретиться со следователем-евреем, а возможно, и получить от него пулю». Еврейские имена (и некоторые прозрачные еврейские псевдонимы) связаны с двумя наиболее известными и символически значимыми актами Красного террора. В июне 1918 года, в самом начале Гражданской войны, Ленин распорядился об убийстве Николая II и его семьи. В организации казни участвовали Свердлов (глава ВЦИКа, бывший помощник аптекаря), Шая Голощекин (комиссар Уральского военного округа, бывший дантист) и Яков Юровский (чекист, руководивший расстрелом и впоследствии уверявший, что лично застрелил царя; бывший часовщик и фотограф). Операция была секретной, но когда белые взяли Екатеринбург, они провели официальное расследование, результаты которого, включая сведения о еврейском происхождении некоторых ключевых исполнителей, были опубликованы в 1925 году в Берлине (и со временем подтверждены). Зимой 1920—1921-го, в самом конце Гражданской войны, Бела Кун (председатель Крымского революционного комитета) и Р. С. Землячка (Розалия Залкинд, председатель Крымского комитета партии и дочь богатого киевского купца) руководили уничтожением тысяч беженцев и военнопленных, оставшихся в Крыму после эвакуации Белой армии. За участие в этой операции Землячка получила высшую советскую награду: орден Красного Знамени. Она стала первой женщиной, удостоенной этой чести.
Еврейские революционеры не просто скандалили на площадях — они играли видную роль в революционном преобразовании этих площадей. Натан Альтман, начавший свою карьеру художника экспериментальными работами на еврейские темы, стал распорядителем «Ленинского плана монументальной пропаганды», основателем художественной «Ленинианы» и создателем первого советского флага, государственного герба, официальных печатей и почтовых марок. В 1918 году ему поручили организацию празднования первой годовщины Октябрьской революции в Петрограде. Четырнадцать километров холста и огромные красные, зеленые и оранжевые кубистские панели были использованы для украшения — и переосмысления — Дворцовой площади. Центр имперской государственности был превращен в сценическую декорацию празднования начала конца всемирной истории. Эль Лисицкий (Лазарь Маркович [Мордухович] Лисицкий) также оставил попытки создать еврейскую национальную форму ради интернациональной художественной трансформации и мировой революции как произведения искусства. Среди его прославленных «проунов» («проектов утверждения нового») — эскизы «Ленинских трибун» (наклонных башен, которым предстояло вознестись над городскими площадями) и самый канонический из всех революционных плакатов: «Клином красным бей белых» (белые изображались в виде белого круга).
Революционное перерождение сопровождалось революционными переименованиями. В одном только Петрограде Дворцовая площадь, украшенная Натаном Альтманом, стала площадью Урицкого; Таврический дворец, в котором было сформировано Временное правительство и разогнано Учредительное собрание, стал дворцом Урицкого; дворец великого князя Сергея Александровича стал дворцом Нахамкеса; Литейный проспект стал проспектом Володарского; Адмиралтейская набережная и Адмиралтейский проспект были переименованы в честь Семена Рошаля; Владимирская площадь и Владимирский проспект — в честь Семена Нахимсона; а новый Коммунистический университет трудящихся (наряду с целым рядом улиц и городом Елизаветградом) был назван именем Зиновьева. Царские резиденции Павловск и Гатчина превратились в Слуцк и Троцк соответственно. Вера (Берта) Слуцкая была секретарем Василеостровского районного комитета партии.
Если вернуться к советам Арье-Лейба и к первой любви Бабеля, оставалось только переночевать с русской женщиной. Между 1924 и 1936 годами процент смешанных браков среди евреев-мужчин вырос в Белоруссии с 1,9% до 12,6% (в 6,6 раза), на Украине с 3,7% до 15,3% (в 4,1 раза) и в РСФСР с 17,4% до 42,3% (в 2,4 раза). По мере продвижения по большевистской иерархической лестнице доля смешанных браков (как для мужчин, так и для женщин) неуклонно возрастала. Троцкий, Зиновьев и Свердлов были женаты на русских женщинах (Каменев женился на сестре Троцкого). Андреев, Бухарин, Ворошилов, Дзержинский, Киров, Косарев, Луначарский, Молотов и Рыков среди прочих были женаты на еврейках. Как писал Луначарский, отзываясь на высказывания Ленина и Горького, а также исходя из личного опыта, с глубокой радостью мы констатируем колоссальное увеличение русско-еврейских браков. Это правильный путь. В нашей славянской крови еще много деревенского сусла; течет она обильно и густо, но немножко медленно, и весь наш биологический темп немножко слишком деревенский. А у товарищей-евреев очень быстро текущая кровь. Вот, смешаем-ка нашу кровь и в таком плодотворном смешении найдем тот человеческий тип, в который кровь еврейского народа войдет как замечательное, тысячелетиями выдержанное человеческое вино.
Особые отношения между большевиками и евреями — или, вернее, между большевиками и еврейской революцией — стали существенной частью революционной войны слов. Многие враги большевиков отождествляли их друг с другом, представляя большевизм преимущественно еврейским движением. Сильной стороной этого аргумента была апелляция к очевидным фактам роли евреев среди вождей партии и пропагандистская ценность образа революции как чужеземного нашествия. Слабой его стороной были не менее очевидные размеры и состав Красной Армии. Никто всерьез не утверждал, что рассказы Бабеля о том, как еврей пытается присоединиться к революционным казакам, должны быть рассказами о том, как казак пытается присоединиться к революционным евреям. И даже Н. А. Соколов, назначенный правительством Колчака следователем по делу об убийстве царя и назвавший разного рода усилия по организации его побега «попытками русских людей спасти царскую семью», дал ясно понять, что еврейским комиссарам Голощекину и Юровскому не составило никакого труда найти рьяных цареубийц (и убежденных большевиков) среди местных фабричных рабочих.
Другие исходили из того, что Гражданская война была в самом деле гражданской, то есть братоубийственной, но при этом настаивали, что евреи несут за ее исход особую ответственность, поскольку большевистская доктрина изначально порочна, а евреи непропорционально представлены среди ее авторов и главных исполнителей. Наиболее последовательное и популярное обоснование этого тезиса дано В. В. Шульгиным в его книге «Что нам в них не нравится», написанной во Франции в 1927 году. Обращаясь непосредственно к «ним», Шульгин писал:
Не нравится нам в вас то, что вы приняли слишком выдающееся участие в революции, которая оказалась величайшим обманом и подлогом. Не нравится нам то, что вы явились спинным хребтом и костяком коммунистической партии. Не нравится нам то, что своей организованностью и сцепкой, своей настойчивостью и волей, вы консолидировали и укрепили на долгие годы самое безумное и самое кровавое предприятие, которое человечество знало от сотворения мира. Не нравится нам то, что этот опыт был сделан во исполнение учения еврея — Карла Маркса. Не нравится нам то, что эта ужасная история разыгралась на русской спине и что она стоила нам, русским, всем сообща и каждому в отдельности, потерь неизрекаемых. Не нравится нам то, что вы, евреи, будучи сравнительно малочисленной группой в составе российского населения, приняли в вышеописанном гнусном деянии участие совершенно несоответственное.
