пример причастности истца к подпольной незаконной деятельности, судья Н. Троицкая приняла справедливейшее решение в пользу референта ЦК комсомола.
Под впечатлением такой справедливости КОСМЕТИКА изготовила совершенно запредельный цикл «Военно-половой роман» с добавлениями специально про комсомол и его оборонно-массовую работу.
пел Мефодий в своем сельском клубе, пока его не уволили из заведующих.
В июле фестивальный эпицентр переместился в Ригу. Тамошнее телевидение как раз к фестивалю выпустило передачу о рок-клубе вполне в духе «Кто поет с чужого голоса» доказав, что новая школа журналистики (та что берет начало с репортажей о процессе «Промпартии») всюду дает одинаковые плоды. Специфически балтийский привкус сотоял в том, чтобы противопоставить латышам — русских музыкантов. И «клубмены» еще не чувствовали всей опасности новой тактики бюрократии.
ДК заполняла та самая шипастая кожаная братия которую Ю. Подниекс продемонстировал в «Легко ли быть молодым?» Но интереснее всего было наблюдать, как организован фестиваль. На глазах у всех рок- клубовские дружинники отловили и вывели группу молодых людей, проникших в ДК через окно столовой. Этот инцидент вызвал споры и протесты, особенно со стороны анархических гостей из Питера.
— Пусть обижаются сами на себя, — отвечал командир самообороны. — Чем они лучше других? Им жалко полтора рубля за билет, а тот, кто заплатил, должен из-за них стоять? На всякий случай напомню, что для ленинградских и московских тусовщиков ходить на концерты без билета считалось делом чести. Рига сразу показала, что такое дисциплина.
А утром второго фестивального дня Яхимович с Городянским повстречали у вокзала трех панков из Харькова, которым некуда было податься — и услышав, как те поют, с ходу вписали их в программу под названием РАЗНЫЕ ЛЮДИ (экспромт). Надо сказать, что пронзительная искренность песни: «Россия, где твоя вера?» произвела настолько сильное впечатление, что РАЗНЫЕ ЛЮДИ заняли второе место, уступив только ЧАЙ-Фу. Я называю места не ради протокола, а чтобы показать реальный, не искаженный чьими-то коммерческими интересами табель о рангах советского рока в первый год, когда он открылся миру.
Отметили гости рижского фестиваля и еще одно любопытное явление: ансамбль явно эстрадного вида (оказалось, что из ресторана), исполнял очень неискренние, но остро-социальные песни в манере «Малиновки». Тогда казалось, что это даже неплохо: мы их перевоспитываем.
Кульминация: «Советский Вудсток»
Именно так определил югославский журнал «Студио» то, что произошло в первых числах сентября в городе Подольске. Рок-музыка вырвалась на открытые площадки. И что теперь сможет ее остановить?
Идею принес в «20 комнату» «Юности» фанатичный Пит Колупаев. Он окопался в подольском парке культуры и отдыха, где, как во всяком культурном учреждении такого рода, помещался «Зеленый театр»; под напором Пита директор подписал список из тридцати групп, начиная с АКВАРИУМА, и клялся стоять насмерть за рок-н-ролл и свои доходы от восьми полных сборов.
Фестиваль официально оформили как совместное предприятие «Юности», «Московского комсомольца» и подольского ГК ВЛКСМ. АКВАРИУМ, естественно, не приехал — но все остальные, от «мэтров» до забубенных панков, побежали на вокзалы и в аэропорты. Интерес к независимому року был настолько велик, что когда машина из Подольска с билетами приехала на окраину Москвы — к станции Царицыно — ее едва не перевернула собравшаяся с раннего утра толпа. Ровно за два дня последовало указание одновременно из Министерства культуры и обкома партии: запретить. Нашим бы группам такую сыгранность! Тогда яростный Пит двинулся в поход по штабам, и прямым текстом заявил господам чиновникам: билеты проданы, толпа все равно приедет в Подольск, и если вы не хотите, чтобы она мирно слушала музыку — что ж, она найдет себе другое занятие. Мы, во всяком случае, ее успокаивать не станем. А пресса напишет, кто виноват. Не знаю, проснулось ли в заскорузлых мозгах благоразумие или они поверили в то, что пресса действительно займет принципиальную позшию(если бы это было так, то здесь. как говорится в анекдоте, «был бы не ад, а рай») — фестиваль в последнюю минуту все-таки «рас-претили».
— А как насчет люберов? — спрашивали у Пита.
Полуживой Пит (гостиница, аппаратура, встречи в аэропорту, транспорт, билеты, билеты обратные) улыбался улыбкой Дэвида Боуи в фильме «Голод»: «Все путём! Наши местные ребята покруче любых люберов». Но ощущение опасности висело в воздухе.
Небывалые за всю историю Подольска толпы заполнили парк. С другой стороны подтянулись стройные ряды солдат и милиции.
Советский Вудсток: взгляд изнутри
Солдаты, занимавшие первые ряды Зеленого театра, составляли самую благодарную часть аудитории. Все три дня на их лицах было написано удовольствие по поводу такой службы: бесплатно слушать группы, которые не показывают по телевизору, но пишут в газетах — то обзовут «антисоветчиками», то прославят как «провозвестников перестройки». Молодежь в «хаки», как и молодежь в джинсах или коже, явно склонялась ко второй точке зрения.
Неблагодарность царила в административном корпусе, ибо грандиозное «здание» фестиваля в любой момент могло обрушиться на головы архитекторов, этому способствовали и стаи чиновников из всех контор, от ВЛКСМ до КГБ, постоянно отрывавших людей от дела требованием предъявить очередную идиотскую бумажку, и старые друзья, вымогавшие пару билетов, и музыканты (скажем, «отдельные музыканты»), умудрившиеся где-то с утра отыскать вино.
— Ну что, встретили ОБЛАЧНЫЙ КРАЙ? Как — Рауткин пропал? Почему он летит из Киева?
— Вы мне скажете, накоивц, где литовки ансамбля МУРЗИЛКА?
— Ты мне дашь билет, падлюка?!
— НАУТИЛУС просил передать, что в свинарнике, куда вы их отправили, они жить не будут — они НАУТИЛУС, а не АВТОУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬ.
Фестиваль открыл Андрей Яхимович. Сердечно поприветствовав братьев с цементного завода, он прочел стихотворение «Лежит пилюля под забором», после чего Янис взялся за гитару и грянул мощный рок- н-ролл с настоящего запада. В программе ЦЕМЕНТА, как на хорошем юбилейном концерте во Дворце Съездов, отразилось все многообразие тогда еще единой общности «советский народ» — покорители океанов, лесорубы, учащиеся ПТУ, зэки (такой неожиданный крен, в сторону тюремной лирики, претерпела у коварного Яхимовича пахмутовская «Надежда»)…
Высказался и сам рижский президент:
