– Выглядит как рекламный буклет, – равнодушно заметила она. – Открой. Посмотрим, что там.
Любопытство Джоан сменилось разочарованием.
– Это же очерки, которые собирают для Антикского проекта. Гордон Грум попросил одного из пиарщиков написать что-нибудь за него. – Секретарша посмотрела содержание. – Да, вот здесь. «Гордон Грум о том, как разорить отель». Довольно забавно.
Лео это не особенно заинтересовало. Ее отец никогда не отличался чувством юмора.
– Это как раз то, о чем они просили, – объяснила Джоан. Она провела пальцем вдоль названий. – «Еда, отвратительная еда» от лучшего шеф-повара этого года. «Пойдем со мной в Касбах» шейха Эмира Элъ- Барбари. «Корь не вызывает сердцебиения» Джереми Деррингера. – Заметив, что Лео стала слушать внимательно, она прервалась. – Что такое?
– Прочитай список еще раз, пожалуйста, – побледнев, попросила Лео.
– «Корь не вызывает сердцебиения». Вы знаете Джереми Деррингера? Он просто великолепен.
Лео не ответила. Дрожащей рукой она выхватила книгу у Джоан и даже не заметила, как та выскочила из кабинета.
…Эмир наслаждался написанием эссе. Он начал его, с бешенством вспоминая Лео. Как она посмела бросить ему вызов, сообщив о себе ложные данные? А затем скрыться настолько тщательно, что пришлось приложить титанические усилия, чтобы найти ее?
Но пока он писал, его гнев улетучился, и статью он закончил, веселясь от души. Затем поспешил отослать написанное издателю, пока не передумал.
…Лео, конечно же, не знала об этом. Но за время их краткого знакомства она успела составить представление о характере Эмира. В голове звучал его ликующий голос. Высокомерный цинизм, сквозивший в каждом слове, в каждой фразе эссе, вызвал раздражение, которое затем сменилось страхом, а потом у нее из глаз потекли слезы.
«Рудольфу Валентине есть за что ответить, – наслаждаясь собой, писал Эмир. – Он давал женщинам то, чего они хотели, а потом говорил, что все это они смогут найти в мужчинах пустыни. Для тех из нас, кому приходится нести эту тяжкую ответственность, я предлагаю несколько вариантов поведения». Далее следовало краткое описание их совместного вечера. Эмир ничего не забыл. Ни того, как переносил ее на борт судна. Ни ее капитуляции под влиянием романтической атмосферы и удобных подушек. Ни того, как накидывал ей на плечи свой пиджак. Ни – о господи, ее сердце сжалось от стыда – ее впечатлительности и наивности. Лео с содроганием вспоминала все это.
«Вы действительно не знаете, как играть в эту игру, не так ли?» – спросил он. И здесь это было написано черным по белому.
«Помните, что вы приглашаете их в экзотическое путешествие в мир их собственных грез».
– О нет, – простонала Лео. «Берите все в свои руки. Женщины примут любые правила, которые вы им предложите, особенно безумные. Именно этого они тайно желают, но не решаются признаться в этом».
– Я убью его, – заявила она, схватила буклет и швырнула через комнату.
Ее мучил озноб, словно Эмир публично раздел ее. Скольким женщина он показывал нильскую фантазию? Скольких он обольщал, смотрел так, что их начинало трясти? А он все это время смеялся над ними.
Лео вспомнила худшие ощущения своей юности и вновь стала ужасно неуклюжей, грубой и прямой. Ни один мужчина никогда не посмотрит на нее.
Кроме Саймона. Скорее всего, он не влюблен в нее безумно, но она ему нравится. К тому же он ее уважает и честно сказал об этом.
Помедлив, Лео нехотя сняла телефонную трубку.
Эмир завтракал в обсерватории своего дома. Он наслаждался теплыми лучами солнца, которые проникали через окно, и потягивал апельсиновый сок, просматривая утреннюю прессу. Я ничего не жду, твердил он себе. Эмир безразлично просматривал очередную газетную полосу и вдруг наткнулся на колонку «Предстоящие свадьбы». Он уже собирался перевернуть и эту страницу, когда… Стакан выпал из его руки, и апельсиновый сок разлился по мраморному полу.
Она не могла этого сделать. Она не настолько глупа. Она не могла…
Но это невозможно было опровергнуть.
«Леонора Джейн, единственная дочь мистера Гордона Грума и миссис Деборы Грум, выходит замуж за мистера Саймона Хартли, старшего сына сэра Доналда и леди Хартли».
– Она помолвлена! Я убью ее! – закричал Эмир.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Лео позвонила отцу в Сингапур, чтобы сообщить о помолвке с Саймоном. Реакция Гордона Грума обескуражила ее.
– Наконец-то.
– Что?
– Тебе потребовалось слишком много времени. Он славный парень, и я доволен.
– Спасибо за поздравление, – сухо сказала Лео.
– У меня совещание, Передай Хартли, что я позвоню ему завтра в восемь часов. – И отец повесил трубку.
– Да, я уверена, что мы будем очень счастливы, – ответила Лео раздающимся в трубке гудкам и уставилась на телефон как на своего личного врага.
Может быть, мама на девичнике отреагирует более нормально? Но, в отличие от Гордона Грума, Дебора совсем не одобрила решение дочери.
– Ты меня не обманешь, – заявила мать. – Это дело рук твоего отца.
Лео покачала головой.
– Папа здесь ни при чем. Саймон предложил мне выйти за него замуж. Я согласилась. Вот и все. Я действительно все обдумала, мама.
– Обдумала? – театрально повторила Дебора Грум. – Если ты влюблена, ты не думаешь. Ты просто летаешь. – Она столь бурно выражала чувства, что Лео забеспокоилась, как бы мать не задела руками официантов, снующих мимо их столика.
– Успокойся, мам. Пойдем потанцуем.
Дебора возмущенно хлопнула длинными ресницами (единственное, что она передала по наследству своей дочери).
– Смеешься? Ты даже не представляешь, насколько все это серьезно.
– Я очень серьезно отношусь к замужеству, – непреклонно отрезала Лео.
Дебора Грум пропустила ее слова мимо ушей.
– Ты уже была с ним в постели?
– Мама!..
– Думаю, нет, – удовлетворенно сказала Дебора. – Тебе это не кажется странным? Если, конечно, он влюблен в тебя.
– Он не любит меня, – спокойно заметила Лео.
– Это остановило Дебору.
– О, Лео. Моя дорогая!
– Мама! Это действительно мое решение. Саймон не любит меня, и я не люблю его. Но у нас много общего.
Дебора готова была расплакаться. Лео отчаянно подбирала слова, чтобы убедить мать.
– Он никогда не врет. Говорит мне только правду.
Это не произвело ожидаемого эффекта. Дебора выпрямилась.
– Правду о чем?
Лео не ожидала подобного вопроса.
– Ну, какой он. Что чувствует. Чего хочет.
– А кто этого не говорит?
