— Дело вовсе не в этом! Ты отдалился от своей дочери, когда умерла Кэтрин. Сначала ты избегал Анжелы, потому что она напоминала тебе о твоей покойной жене, а потом привык — ведь так проще. Ты не участвовал в воспитании девочки, не играл с ней, не радовался ее достижениям, ни разу не поговорил с ней по душам. Вместе с тобой в доме десять лет жил другой, отличный от тебя человек, а ты даже не удосужился познакомиться с ним. Ты же ее совсем не знаешь! Так чего же ты удивляешься, что Анжела не питает к тебе нежных дочерних чувств?
— И что мне делать? — огорченно спросил Том. — Считаешь, что я не переживаю из-за того, что так вышло? Эллис, да я буду всю жизнь себя винить, что отдалился от дочери. Кэтрин мне этого не простила бы.
— У тебя еще есть шанс, — устало проговорила Эллис, прижимаясь лбом к древку швабры. — Дай Анжеле понять, что ты действительно раскаиваешься и хочешь все исправить. Если у тебя хватит терпения, ты вернешь свою дочь.
— Вот поэтому я и собираюсь забрать ее.
— Нет. Ты ее не заберешь. Она еще сильнее обозлится на тебя, если ты снова будешь решать за нее. Приезжай сюда. Так часто, как сможешь. У тебя появится возможность наконец узнать свою дочь. И, что немаловажно, останется время для личной жизни. Заодно мы с Анжелой проверим, так ли уж ты хочешь стать хорошим отцом.
— Я согласен. Скажи ей, что я приеду во вторник.
— Нет, я ничего ей говорить не стану. У тебя могут возникнуть непредвиденные дела, и ты разочаруешь ее, если не появишься, как обещал. А так она и ждать тебя не будет. Сделаешь ей сюрприз.
— Ты отличная сестра, — сказал Том.
— Жаль, что ты только сейчас это заметил.
— Да, Эллис… Я вышлю тебе чек. Прости, что упустил этот момент из виду. Клянусь, я не специально.
— Не сомневаюсь в этом. — Она нажала на кнопку сброса и вышла из кладовки.
Анжела стояла за дверью, уперев руки в бока.
Подслушивала, поняла Эллис.
— И когда же он собирается заявиться сюда?
— Не скажу.
— Вот это номер!
— Анжела, дай ему шанс. Он тебя любит, только не знает, что ему делать с этой любовью.
— Это он так сказал?
— Нет, но…
— Любовь нужно доказывать поступками. А не покупать ее, как он это обычно делал.
— Согласна с тобой. Давай посмотрим, как он себя будет вести. Он все же твой отец, Анжела. Не отказывайся от него.
— Но он же от меня отказался!
— Мы все совершаем ошибки. Уверена, что он переживает.
— Мне бы твою уверенность. Ох, я так зла на него! Мечтаю ему отомстить, сделать больно!
— Не нужно, Анжела. Я как никто другой знаю, что месть приносит лишь временное облегчение. К тому же ты и так постоянно поступала наперекор ему, доводя его до белого каления. Его счастье, что он не знает, когда ты потеряла девственность.
— Да ничего я не теряла! — раздраженно сказала Анжела. — Я тебе солгала. Надеялась, что ты тут же расскажешь обо всем моему папочке.
— Так ты невинна?! — вскричала Эллис, едва не плача от счастья.
— Это действительно так важно для тебя? — удивилась Анжела.
— О, конечно! — Эллис порывисто обняла ее. — Девочки не должны так рано начинать половую жизнь.
— Ты говоришь, как мой гинеколог.
— Она мудрая женщина.
— Нет, ты точно отсталая. Все мои одноклассницы уже давно спят с парнями.
— Не бери с них пример. К счастью, в Смолбридже девочек воспитывают в строгости. Многие из них даже не представляют, как вести себя с мальчиками.
— Я открою глаза этим зажатым клушам! — заявила Анжела.
— К сожалению, я не сомневаюсь, что так и будет… Ах, Анжела! Мне вдруг пришло в голову… Если ты девственница, то я должна запретить тебе встречаться с Алистером.
— И как, по-твоему, в таком случае я потеряю девственность?
— Алистер предлагал тебе заняться с ним сексом?! — ужаснулась Эллис.
— Увы, он настоящий джентльмен.
— Все равно… Никаких свиданий за закрытыми дверьми твоей комнаты! И никаких походов в кинотеатр на последний сеанс! Отныне вы будете общаться только в моем присутствии.
— Не переусердствуй с правилами, — посоветовала ей Анжела. — Чем больше меня контролируют, тем сильнее мне хочется совершить что-нибудь из ряда вон выходящее.
— Вся в тетю. — Эллис чмокнула ее в лоб и снова принялась набирать номер Оливера Роу.
Он не отвечал, потому что в городе его не было. Такси везло Оливера в Лондон.
Как и предсказывал Джим, у Оливера трещала голова, будто по ней били молотком для колки орехов. Похмелье не отступало. Оливера мучила жажда, но пить он не мог, потому что от воды его тошнило. Он мечтал умереть, но смерть не собиралась приходить за ним в ближайшее время. Оливер страдал, жалел себя и клялся, что больше ни капли алкоголя в рот не возьмет.
Больше всего на свете он хотел бы остаться дома, в постели, с ледяным полотенцем на лбу. Однако Оливер не мог отменить встречу, которую назначил еще на прошлой неделе. И поэтому, находясь в полуобморочном состоянии, он ехал на заднем сиденье такси и тяжело дышал.
— Вам плохо? — спросил водитель, которому с самого начала не понравился вид пассажира.
— Много выпил вчера, — простонал Оливер.
— Если будет тошнить — под сиденьем есть несколько бумажных пакетов.
— Не искушайте меня.
— Едете на важную встречу?
— А отвечать обязательно? У меня язык разбух и еле ворочается.
— Я это к тому, — продолжил водитель, — что я знаю испытанное средство от похмелья.
— И какое же? — заинтересовался Оливер.
— Водка.
— Водка? — переспросил он, думая, что ослышался.
— Она самая. Поверьте, вам станет намного лучше.
— Да вы убить меня хотите.
— Если бы я хотел вас убить, то поехал бы по проселочной дороге, где много кочек.
— Везите меня в бар. — Оливер облизал сухие губы. — Если ваш метод не подействует, я не стану платить за проезд.
— Рискну, — сказал таксист и свернул на боковую улицу.
— Вот так и становятся алкоголиками, — прошептал Оливер, закрывая глаза.
Таксист не солгал. Опрокинув стопку холодной водки, Оливер приготовился умереть, корчась в судорогах, но неожиданно ощутил, что тошнота и головная боль отступают.
— Волшебство… — проговорил он, удивленно глядя на водителя, сидящего рядом за стойкой.
— Только часто так не делайте. Иначе действительно пристраститесь к алкоголю.
— Этого хватит? — Оливер указал на пустую рюмку. — Мне полегчало, но не на сто процентов.
— Хватит с вас и шестидесяти пяти, — усмехнулся таксист. — Через полчаса будете как огурчик.
— Что ж, все лучше, чем ничего.
— Значит, за проезд вы заплатите?
