Потому что, если он сделает пару выстрелов в сторону леса, то тогда менты уж точно нагрянут!
Вазген шагнул на лестницу.
Сзади противно завизжал передвигаемый по бетону шкаф...
Глава 6
Женщины сидели тихо, тесно прижавшись друг к другу. Настю била крупная дрожь. Дарья понимала, что нужно её как-то отвлечь, успокоить, но не знала как… Да, и сама она с ужасом ожидала выстрелов Сербина, не зная, хватит ли у неё решимости бежать через поляну к лесу, постоянно ожидая выстрела в спину.
- Настенька, - наконец, сказала Дарья. – Соберитесь с силами. Уже недолго осталось. Сербин победит, вот увидите!
- Знаете, Дарья, мне кажется, если Егор погибнет, я не смогу жить дальше с чувством вины за его гибель. И за гибель Виталия Ивановича.
- Виталий сделал свой выбор, который так долго не мог сделать. И я горжусь его поступком. Страх за мою жизнь просто убивал его! Наверно, так было предопределено свыше, что он должен был погибнуть…
- А я завидовала вам!
Дарья повернула к Насте удивлённое лицо.
- Вы завидовали?! Чему?!
- Вы так любили друг друга… Обменивались взглядами, полными нежности и сострадания. И не скрывали этого… Такое сейчас редко бывает.
- У тебя есть любимый, Настя? Ты встречаешься с молодым человеком?
- Нет, - ответила девушка, опустив голову. – Мой муж погиб в Чечне. А я была на пятом месяце беременности. На похоронах, говорят, я была как каменная статуя. Я ничего не чувствовала… Мне казалось, что я умерла вместе с ним… Потом у меня случился выкидыш. И это ещё больше подкосило меня. Я не хотела жить! Но меня поддержали друзья мужа. Каждую неделю кто-то приезжал из его отряда проведать меня. Они буквально заставили меня заняться делом. Узнав, что я по образованию фармацевт, ребята собрали деньги и на первом этаже нашего с мамой дома оборудовали аптеку. Мне все шли навстречу – и милиция, и администрация, и лицензирующие органы. Я получила все необходимые лицензии и начала работать. И тут слегла мама. У неё рак лёгкого… Словом, за всё хорошее, что я получала от жизни, тут же следовал новый, ещё более жестокий удар судьбы…
- У вас всё наладится, Настя, вот увидите! – Дарья легонько прикоснулась к руке девушки.
- Нет, Дарья! – по щекам Насти потекли слёзы. – Как только маме стало чуть получше: она начала садиться в постели, разговаривать со мной, тут же последовала расплата в лице этих подонков, которые выдернули меня через окно, как куклу и утащили в лес. И этот гадкий Гено… Я до сих пор вздрагиваю от отвращения, вспоминая, как он лапал меня своими потными руками! Теперь вот, Егор! Он пошёл умирать, чтобы спасти нас с вами! Он погибнет ради нас, и я всё думаю, какая расплата последует после его гибели? Что ещё я должна буду пережить?
- Настя, Сербин – человек чести! Он единственный из нас не смирился ни на миг! И я видела, как они начинают бояться его. Отняв у него один костыль, они не рискнули отнять у него второй, зная, что он тут же начнёт сражаться с ними. Он побеждал их уже одним своим присутствием. И мы не должны сделать его гибель бессмысленной! Понимаете?! Даже если ему судьбой уготовано погибнуть сегодня! Мы просто обязаны выжить, и тем самым выполнить его последнюю волю! Вы согласны?!
Анастасия кивнула головой, утирая слёзы, и в тот же миг громкий выстрел разорвал тишину, заставив обеих женщин вздрогнуть.
Они вскочили на ноги, сразу напрочь позабыв о том, что они должны сейчас делать…
И только второй выстрел пробудил их от шока.
- В гараж! – крикнула Дарья и, схватив Настю за руку, потащила к двери.
Дарья быстро справилась с засовами и распахнула одну створку широких ворот, сбитых из массива дуба.
Прямо перед ними была свобода! Свобода от гнусного, липкого страха за свою жизнь, от унижений и издевательств подонков, от подавляющего чувства стыда за полное своё бессилие перед ними…
- Сейчас, сейчас, сейчас,… - как заведённая бормотала Дарья, ожидая начала перестрелки.
И как только громко простучала автоматная очередь, женщины стремглав бросились к лесу.
Они уже не боялись выстрелов в спину. Они настолько уверовали в Сербина, что подспудно чувствовали его превосходство над подонками.
Вломившись в кусты сирени на опушке, они, обдирая колени, прорвались сквозь заросли и, наконец, упали в траву, не в силах отдышаться…
Настя перевернулась на спину и увидела над головой ослепительно синее небо с легкой рябью облаков, дрожащие от лёгкого ветерка резные листья дубов, кувыркающегося в вышине жаворонка… и заплакала. Это были лёгкие и чистые слёзы… Слёзы счастья…
Настя плакала, уже твёрдо уверовав в то, что скоро увидит Егора и сможет сказать ему всё, что накопилось в её душе. Она уже знала, что не сможет прожить и дня без него, его твёрдого взгляда, его жёстких рук, его непримиримого характера… Она любила его…
Дарья села, охватив колени руками, и всё ещё тяжело дыша…
- Ну, вот и всё, девонька! – сказала она. – Всё произошло именно так, как планировал Сербин. Мы живы! И мы свободны! Вот же железный характер! Поражаюсь, сколько мужества у этого человека!
- Я никогда не задумывалась, что такое мужество, - Настя лежала, глядя в небо. – Как- то само собой подразумевалось, что хорошие люди – мужественные, а плохие – нет. Теперь я знаю, что такое мужество!
- Ну, вставай, Настя! – Дарья легко поднялась с земли. – Не забывай, нам ещё нужно найти ближайшую к нам поисковую группу и привести помощь Егору!
Они вдруг снова услышали автоматные очереди, долетающие из окон «Замка»…
И побежали вниз.
Навстречу им, ломая своими железными телами кусты, поднимались крепкие ребята в чёрной униформе без нашивок и знаков различия, в чёрных масках, с короткими автоматами в руках. Чем-то, то ли силой, исходящей от их литых тел, то ли стальным блеском глаз в прорезях масок, то ли спокойной уверенностью они так живо напомнили Насте Сербина, что она без чувств рухнула на землю.
Когда она пришла в себя, Дарья что-то, торопясь и сбиваясь, рассказывала им.
- Если это тот Сербин, который был моим командиром и учителем в Чечне, - сказал широкоплечий человек, стоящий чуть впереди остальных, - то нам останется только трупы вынести из «Замка».
Услышав эти слова, Настя снова провалилась в глубокий обморок…
