Случилась эта история в середине 80-х годов в одном из ленинградских моргов. Прозектора Герасимова, производящего вскрытие трупа, нечаянно толкнул санитар Чугунов, старый алкоголик, выгнанный за пьянство из ЛЭТИ им. Ульянова-Ленина.
— Пошел отсюда, синяк проклятый! — заорал прозектор на пьяного помощника и вытолкал его из «анатомички».
Закончив вскрытие, Герасимов неожиданно обнаружил небольшой порез на правой перчатке. Видимо, когда его толкнул санитар, он скальпелем поранил себе руку. Однако, не придав этому серьезного значения, прозектор обработал порез антисептическим средством и после окончания рабочего дня спокойно уехал домой.
А на следующее утро стало известно, что Герасимов скоропостижно скончался. «Откинул копыта», — резюмировал новость алкоголик Чугунов. Вдова Герасимова сообщила о смерти мужа такие подробности: приехал с работы, почувствовал себя плохо и умер, весь в испражнениях и страшных конвульсиях, пока вызывали «Скорую». Причину внезапной кончины установило вскрытие: заражение патогенными микроорганизмами, или «трупным ядом».
Хоронили беднягу Герасимова всем коллективом, с оркестром, венками и речугами. Выступил даже Чугунов, заявив, что в лице усопшего моргработники потеряли виртуоза скальпеля и суровой нитки (последним санитар хотел подчеркнуть, насколько ловко покойный умел зашивать им же распотрошенных «клиентов»).
А через пару дней после похорон в морге стали происходить странные вещи. Ночами сторожа в тишине опустевшего здания слышали звук чьих-то осторожных шагов и скрип открываемых дверей. Однажды задремавший сторож Бричкин был разбужен тяжелым стуком. «Бухнуло раз и — затихло!» — позже рассказывал он. Источник стука обнаружился в соседнем помещении, рядом с дежуркой. На пороге лежал труп бомжа, до этого находившийся на каталке, стоявшей в нескольких метрах от двери!
— Наверное, удрать захотел, — пошутил алкоголик Чугунов.
Сторож шутки не понял, а напротив, страшно обиделся:
— Дурак ты, Чугунов, правильно тебя из института турнули. «Жмур» у него удрать захотел. Надо же сморозить такое! Сходи, вон, полюбуйся на своего «удиральщика». Ни рук, ни ног нет, из-под электрички достали. Я так полагаю, что покойника кто-то скинул с каталки. Но кто?!
Разговоры о ночных происшествиях дошли до начальника морга Куприянова. По этому поводу он выступил на общем собрании.
— Товарищи, всем нам хорошо известно о том, что наш коллектив участвует в социалистическом соревновании на звание коллектива высокой культуры обслуживания, — гремел Куприянов. — Так вот, как руководитель, как коммунист, наконец, я требую прекратить распространение суеверных слухов, способных уронить авторитет нашего коллектива и вызвать справедливые нарекания со стороны вышестоящих инстанций!
Но вскоре случилось событие, ставшее причиной скандала. Однажды ночью жители окрестных домов были разбужены ужасными воплями. Выглянувший в окно ветеран-общественник Туманянц увидел такую картину. По пустынной улице со стороны морга, истошно вопя, бежала личность в белом халате. Зоркий общественник опознал санитара Чугунова, известного в микрорайоне пьяницу и дебошира. Моргработника-забулдыгу кто-то преследовал. Но поскольку преследователь держался в тени, стараясь не показываться в свете уличных фонарей, то Туманянцу не удалось его как следует рассмотреть. «Какая-то неясная, темная фигура с растопыренными руками», — позднее отметит он. А в тот момент ветеран, дрожа от негодования, набрал номер милиции и отчеканил в ухо дежурному:
— Сверхциничное нарушение общественного порядка, примите надлежащие меры! — и продиктовал адрес.
Прибывший милицейский наряд обнаружил настежь распахнутые двери морга и отсутствие на рабочем месте санитара Чугунова, в ту ночь подменявшего одного из сторожей. О ЧП был оповещен Куприянов, который тут же выехал на место происшествия.
Утром стало известно, что Чугунова поймали близ Московского вокзала. Его дикий внешний вид насторожил постового милиционера, а после недолгой беседы моргработника отправили в «дурку» на набережной Обводного канала. Куприянову удалось выяснить, что Чугунов, выпучив глаза, говорил о некоем Герасимове, восставшем из могилы, который пытался его погубить. «Весь осклизлый, смрадный, тянул ко мне свои гнилые ручищи!» — передали начальнику слова подчиненного.
— Вот сволочь, допился до белой горячки! — в сердцах сказал Куприянов и отправился на «ковер» в вышестоящую инстанцию, куда уже успел нажаловаться на ночные бесчинства санитара общественник Туманянц.
Вернувшись от начальства, Куприянов застал в коллективе нездоровую, тревожную обстановку. Сотрудники испуганно обсуждали ночное происшествие. Даже прозектор Пращева — горластая, хамоватая особа — выглядела растерянной и жалкой. Нагнетая страсти, тут же околачивался ветеран Туманянц, живописующий паническое бегство Чугунова и воспроизводящий его истошные вопли.
В ярости Куприянов назвал общественника «старым ослом» и едва не пинками выгнал на улицу. Сотрудникам он объявил, что этой ночью, чтобы рассеять все суеверные страхи, намерен лично дежурить в здании морга.
О дальнейших событиях известно со слов сторожа Бричкина, вместе с которым начальник остался в тот день на дежурстве.
— В полночь Куприянов решил произвести обход помещений, — рассказывал Бричкин. — Я увязался было за ним, но он велел мне оставаться в дежурке. Ну, пошел он, слышу, на второй этаж поднимается, напевает: «И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди», а я, значит, сижу, шуршу газетой, читаю, стало быть. И вдруг мне показалось, что в коридоре мимо распахнутой двери дежурки кто-то быстро прошел, даже скорее прошмыгнул. Что за черт, думаю? Выглянул — входная дверь заперта, в коридоре никого нет, и только в его дальнем конце, там, где поворот и лестница, ведущая на второй этаж, промелькнул какой-то неясный силуэт. А на лестнице послышались шаги Куприянова, спускающегося вниз. Мне стало не по себе. И тут раздался такой ужасный крик, от которого кровь застыла в жилах! Кричал Куприянов. Видимо, он столкнулся с тем, кто прошел мимо дежурки и успел свернуть за угол, прежде чем я выглянул в коридор. От страха я упал в обморок. Когда пришел в себя, в морге стояла звенящая тишина, на улице уже полностью рассвело. Я собрался с силами и осмотрел все здание. Ничего подозрительного не обнаружил. Куприянова тоже нигде не нашел.
Последние слова сторожа произвели на сотрудников морга, пришедших с утра на работу, самое гнетущее впечатление. Однако обсудить ситуацию им не удалось. В траурном зале, откуда родственники забирают своих покойников хоронить, послышались возмущенные голоса. В служебное помещение ворвалась толпа разгневанных граждан.
— Вы зачем какую-то рожу подсунули к нашему дедушке?! — орали они.
В самом деле, в одном из гробов «валетом» лежало два мертвеца. Один — плешивый старик, другой — начальник морга Куприянов, с лицом, искаженным гримасой ужаса…
Было установлено, что смерть Куприянова наступила в результате инсульта. Говорили, что его причиной стал сильнейший испуг. Но кто или что до смерти напугало Куприянова, установить не удалось. Остался неизвестным и тот негодяй, что засунул мертвого начальника в гроб к старику. Правда, дознаватель Щебенкин был почему-то уверен, что это дело рук сторожа Бричкина, но доказать этого не сумел.
Впрочем, кое-кто поговаривал, что в череде жутких событий повинен призрак прозектора Герасимова. Поначалу им верили. Однако в дальнейшем ничего страшного не происходило, и подобные разговоры постепенно забылись.
Андрон Фридман прокомментировал загадочные события следующим образом:
— В истории мистических происшествий появление призраков, представляющих собой большую угрозу для живых, явление не такое и редкое. Для примера можно назвать призрак Мусорщика из Рио- Гранде, погубившего в 1991 году несколько десятков человек, либо призрак Колдуньи из деревни Воложба Ленинградской области, загнавший в трясину не одного атеиста. Но это характерные примеры. При жизни Мусорщик был серийным маньяком-убийцей, а старуха из Воложбы практиковала черную магию, поэтому
