Нужны были лишь искры, чтобы они вспыхнули. Для чего высекать огонь трением, если между ней и Райли возникла настоящая электрическая дуга?
С любопытством глядя, как он пытается разжечь огонь, Эбби склонила голову набок и спросила:
– Скажите, для чего нам нужно уметь делать это? Почему мы не можем просто воспользоваться спичками?
– Что, если вы потеряете их или они отсыреют?
– Мы им просушим. Райли покачал головой.
– Они не загорятся.
– Но ведь вы будете с нами и разожжете костер с помощью палочек, – возразила Эбби.
– А что вы будете делать, если со мной что-нибудь случится и я буду беспомощен?
– С вами может что-то случиться? – испуганно спросила Кимми.
– Дорогая, – Эбби прижала к себе дочь, – Райли говорит «если». – Она сердито посмотрела на него. – Ничего с ним не случится.
– Вы, оказывается, умеете предсказывать будущее? – спросил он.
– Нет, конечно. Но что может произойти? Это всего лишь одна ночь.
– По-видимому, «Васильки» считают, что умение выживать на природе является важным. Костер необходим для обогрева и приготовления пищи. Умение разжечь его имеет первостепенное значение.
Эбби засунула кончики пальцев в карманы короткой джинсовой юбки. Футболка без рукавов, заправленная в юбку, идеально подчеркивала изящество ее фигуры. Кроссовки и носки дополняли туалет для ежедневной пешей прогулки. Удачная мысль о том, что надо научить их разводить костер, осенила Райли ночью.
– Я согласна с тем, что детям важно приобретать жизненный опыт и полезные навыки, – неуверенно сказала Эбби. – Потом Кимми решит, станет ли туризм ее хобби. Но я готова поспорить, что, получив значок, мы не станем проводить много времени в прерии.
Райли был того же мнения.
– Однако мы говорим о «Васильках». Они дают значок за выживание в суровых условиях. Огонь важен тем, что он дает возможность выжить. Я думаю, что умение разжечь костер тоже заслуживает значка.
Он преувеличивал значение урока, который стремился преподать им, и не был уверен, что заставляет его делать это. Возможно, он пытается оправдаться перед собой за то, что выискивает предлоги, чтобы проводить время с Эбби и ее дочерью? Они заставляют его смеяться и чувствовать себя, словно он член семьи. Давно забытое чувство возникло у него только теперь. Могли бы они обойтись без попыток развести огонь? Или он преувеличивает значение этого умения потому, что день, проведенный без Эбби, кажется ему холодным и тусклым?
– Позвольте мне уточнить, – сказала она, прерывая размышления Райли. – Вы хотите сказать, огонь – хорошо, холод – плохо.
Имитация голоса первобытного человека оставляла желать лучшего, но тем не менее она вызвала у Райли смех.
– Именно это я и говорю. А также то, что огонь опасен.
– Мамочка, можно я покачаюсь на качелях? Эбби посмотрела на детскую площадку с песочницей и качелями, которая находилась в нескольких метрах от них.
– Можно. Будь осторожна.
– Хорошо. – Кимми устремилась к качелям.
– Я вижу, что мои объяснения произвели на нее совершенно неизгладимое впечатление, – огорченно сказал Райли.
– В этом возрасте дети не могут долго концентрировать внимание. Не принимайте это близко к сердцу.
Хороший совет, но трудновыполнимый. Райли сурово напомнил себе, что все происходящее связано с долгом, честью и городским аукционом. Затем он перевел взгляд на Эбби и стал смотреть, как она с любовью наблюдает за игравшей дочерью. Он любовался ямочками на ее щеках и ласковой полуулыбкой. Ее губы были воплощением мужской фантазии – полные, мягкие, податливые.
Внезапно он понял, что принимает ее очень близко к сердцу.
Поэтому Райли снова напомнил себе, что он всего лишь доброволец, выполняющий свой долг перед городом, предоставившим ему начальный капитал для организации своего дела. Это напомнило ему кое о чем еще.
Он сложил руки на груди и, ища опору в прямом и переносном смысле, прислонился к краю стола, на котором обычно пировали любители пикников.
– В субботу вечером торговая палата Чэрити-Сити устраивает деловой ужин, – сообщил он.
– Замечательно, – откликнулась Эбби, помахав рукой Кимми.
– Это нечто вроде проявления гостеприимства и приглашения «Диксон секьюрити» войти в состав палаты.
– Как мило с их стороны. – Она кивнула и улыбнулась в ответ на призыв Кимми посмотреть на нее.
– Да. Бизнесмену важно войти в такую организацию. Для растущего бизнеса связи это все.
– Несомненно.
– Так вы пойдете со мной?
Эбби бросила на Райли изумленный взгляд.
– Что вы сказали?
– На ужин. В субботу. Вы пойдете со мной?
– Я учительница, библиотекарь и ничего не понимаю в бизнесе.
В поисках объяснения он запустил пальцы в волосы.
– Знание бизнеса не является необходимым условием для приема пищи. В этом смысле обладание слоновьим желудком полезнее, чем деловое чутье. Чтобы переварить жесткую, как резина, курятину и холодный картофель, – пояснил Райли, чувствуя, что дает довольно смутное объяснение.
Эбби нахмурилась.
– Не понимаю.
– Я говорю по-английски, а не на суахили, – сказал он, проклиная себя. – Я спросил, пойдете ли вы со мной на городское мероприятие. Что здесь непонятного?
– Но это не входит в сделку, которую мы заключили.
– Понял. – Райли посмотрел ей в глаза. – Так как насчет ужина?
Эбби рассеянно заправила за ухо прядь волос.
– Разве мы не договорились с вами, что наши отношения ограничатся задачей, которая стоит перед Кимми? Мы пришли сюда, чтобы Кимми приобрела необходимые навыки для получения значка, не так ли?
– Да. Так оно и есть, – согласился Райли. Он горько сожалел, что завел этот разговор. – Послушайте, Эбби. Просто скажите «да» или «нет». Я пойму.
– Хорошо. Нет.
Он почувствовал себя так, словно она ударила его под ложечку.
– Ну что же... Ладно. Итак... – Если бы поблизости был окоп, он бы нырнул в него, чтобы переждать контузию, вызванную взрывом, то бишь отказом Эбби.
Она весело рассмеялась.
– Ну как герой, понравилось?
Чертовски не понравилось, хотел сказать Райли. Ужасно, когда тебя отвергают. Но вместо этого он спросил:
– Что понравилось?
– Когда вам отказывают. Положение изменилось. Понравилось вам?
– Так вы отплатили за мое поведение во время нашей первой встречи? Но, позвольте напомнить, я уже извинился за него. – Боль под ложечкой слегка утихла.
– Вроде того. Так я поступаю с Кимми, когда хочу, чтобы она узнала, что чувствует человек, которого она обидела.
– Понятно. Теперь, когда вы преподали мне этот урок, что вы скажете о невкусном ужине и скучных
