– Мне очень жаль, но…
Его глаза снова засверкали.
– Оставь эти любезности, тебе нисколько не жаль! Подумай, я хорошо тебе заплачу. Даже больше этого. – Он жестом указал ей на чек, лежащий на столе. – Ты наверняка сможешь найти кого-нибудь, кто на время заменил бы тебя здесь.
Он предлагал ей деньги! Ребекке захотелось рассмеяться ему в лицо. Что бы Дэймон о ней ни думал, деньги ее не интересовали.
– Не думаю, что ты сможешь заплатить мне достаточно…
– Тебе больше не нужны мои деньги? Неужто ты нашла себе очередного богатого дурака?
На этот раз Ребекка не удержалась от смеха. Взбешенный Дэймон вскочил на ноги и схватил ее за плечи.
– Черт бы тебя побрал!
Она почувствовала знакомый цитрусовый аромат его одеколона, смешанный с волнующим запахом его кожи. Затем он так же внезапно ее отпустил и что-то пробормотал по-гречески.
– Прости, должно быть, я сошел с ума.
Когда он снова сел в кресло и запустил обе руки в волосы, в его взгляде читалось негодование.
Ребекка быстро огляделась по сторонам, но посетители не обращали на них никакого внимания. Тогда она, чувствуя повисшее в воздухе напряжение, опустилась в кресло напротив.
Дэймон подался вперед.
– Ребекка, моей матери нужна помощь. Пожалуйста, сделай это ради нее.
Он не любил просить. Это было видно по тому, как он сжал пальцы в кулаки. Почему-то это не доставило ей удовольствия. Она понимала, что такой энергичной женщине, как Соула, пришлось переступить через свою гордость, чтобы просить кого-то о помощи.
Затем она подумала о Ти Джи, об ужасных последствиях, к которым может привести ее согласие заняться организацией свадьбы Савваса.
У нее не было выбора.
– Дэймон… я… я не могу.
– Не можешь? – Его презрение сделалось почти осязаемым. – Ты раньше не была такой мстительной, Ребекка. Странно. Я думал, что в нашей с тобой игре в кошки-мышки месть была моей тактикой.
Его лицо выражало мрачную решимость, от которой ей стало не по себе.
– Это угроза? Если так, то можешь идти, – спокойно произнесла Ребекка. – Только, пожалуйста, не хлопай за собой дверью.
Последовало долгое напряженное молчание. Дэймон не сдвинулся с места.
– Ты не смогла бы меня выгнать, даже если захотела, – произнес наконец он, разглядывая стройную фигуру.
– Ради бога, перестань со мной играть, Дэймон, – устало произнесла Ребекка. – И оставь эти томные взгляды для других женщин. Я же знаю, что ты не захотел бы меня, будь я даже последней женщиной на свете.
– Если бы ты была последней женщиной на свете, остальных мужчин ждала бы более страшная участь, чем смерть.
– О… – Ее разочарованный вздох вызвал у него ледяную улыбку, которую она так ненавидела.
– Тебе необходимо научиться владеть собой, Ребекка. Видела бы ты сейчас себя: глаза сверкают, щеки покраснели. Еще немного, и ты начнешь кусаться.
От его скрытого намека она еще больше покраснела.
– Кусаться? Зачем доставлять тебе такое удовольствие?
Он еще шире заулыбался, обнажив зубы.
– Не понимаю, что находят в тебе мужчины. Ты же самая настоящая стерва.
По крайней мере, это звучит лучше, чем «черная вдова» или «охотница за состоянием».
– Я понимаю, почему ты не видишь мою истинную натуру. Тебе ведь нравятся пассивные женщины, которыми можно командовать.
– Давай не будем вмешивать в наши отношения Фелисити. – Его улыбка исчезла.
– А с чего ты взял, что я имела в виду Флисс? В конце концов, она нашла в себе смелость противостоять тебе и поступить так, как подсказало ей сердце, – возмущенно воскликнула она.
– Потише, – шепотом предупредил ее Дэймон, но Ребекка не обратила никакого внимания на его предостережение.
– Я говорю о женщинах, с которыми ты встречался последние два года. Безмозглые куклы – все как на подбор.
– Ах, Ребекка, ты меня разочаровываешь! Оказывается, ты читаешь желтую прессу. Уверяю тебя, эти журналы изображают все в ложном свете. Ни одну из моих женщин нельзя назвать безмозглой куклой, – промурлыкал он, мечтательно улыбаясь.