Долгое лето

здоровенный паук - и что-то желтовато-красное, с двумя парами тонких усов и кольчатым жёстким телом. Жители, увидев странную добычу, бросили сеть, один побежал к дороге и подобрал большой булыжник, другой крикнул людям под деревом, чтобы они бросили ему палку. Двое караванщиков подошли к сети, вынесли её на дорогу, и Кесса смотрела в недоумении, как люди вчетвером бьют и топчут непонятное существо, пока от него не остаётся только шкурка.

Торговцы вернулись под дерево. Один из них держал шкурку за усы, подняв над головой. Все, оставив свои дела, потянулись к нему, и по лагерю прошёл опасливый шёпот.

- Да'анчи, - кивнул своим мыслям погонщик-синдалиец. - Почти готовый червяк. Только им сейчас не срок! Что их разобрало?!

- Злое солнце, - суеверным шёпотом ответил ему другой погонщик, хел с ярко-красным пучком волос на макушке. - Зген гневается. Злой свет рождает чудищ.

Синдалиец шевельнул бровями, но промолчал, только провёл пальцем по знаку, вышитому на халате. Кесса не могла разобрать, что это - не то сдвинутые вместе чаши, не то растение, не то 'усы' мачты, возносящейся над сарматской станцией. Речница слышала что-то о безымянном божестве синдалийцев, которое не терпит поклонения иным богам, но символ такой видела впервые... и спрашивать ей было боязно.

- Огромные черви вырастают из таких вот летучих жуков? - Кесса подошла, чтобы рассмотреть убитое существо поближе. На неё посмотрели странно.

- Они закапываются, - неохотно ответил синдалиец. - Лежат внизу и растут. Когда вырастают, земля начинает сохнуть, а потом горит. Хаэй! Ящеры остыли, задай им теперь воды.

С тех пор, как караван вошёл в селение, Кесса только и успевала вертеть головой. Эта местность была ей близка и понятна - вот хижины из сухой глины, вот запасы дров, вот колодец, прикрытый крышкой, вот коптильня - разве что здесь в дыму висят не Листовики, а микрины... и вокруг стоят, присматривая за огнём, не люди, а жёлтые хвостатые ящеры. Одна красная ящерица на четырёх лапах смотрела на Кессу с крыши, и взгляд её был диковатым, но разумным.

Караван пошёл быстрее - сзади подгоняли. Кесса не успела рассмотреть крепостные стены, башни, внушающие трепет, стражу на гребне стены - её вместе с анкехьо и притихшим Эррингором поглотило прозрачное пламя, плёнкой натянутое в городских воротах. Речница на всякий случай зажмурилась, но огонь её не тронул.

- Тебе не туда, - сказал, махнув Кессе рукой, рослый ящер в бронзовой кольчуге. - Иди наверх, на запах гари. Ещё успеешь - до полудня время есть.

- Мир тебе! - крикнул, обернувшись, кто-то из караванщиков. Кесса помахала в ответ, подобрала полупустой узел с припасами и поспешила вверх по улице, то и дело превращающейся в крутую лестницу с широкими ступенями. Куда эта дорога ведёт, Речница не знала, но вместе с ней туда же спешили, кажется, все прохожие - и жёлтые иприлоры, и красные Алдеры, сменившие кожаные робы на праздничные расшитые накидки, и даже менн, ловко переползающий со ступени на ступень. В волосы менна были вплетены низки стеклянных чешуй, и за их звоном Кесса шла, пока улица, поднявшаяся высоко по склону холма, не нырнула в огромную 'чашу'.

Тут дома с плоскими крышами, громоздящиеся друг на друга, выстроились в кольцо, и на каждый из них забралась толпа ящеров, и внизу, на дороге, столпилось не меньше. Все они были выше Кессы, и намного, и за их спинами она совсем ничего не видела.

- Куда! Ты меня так сспихнёшшь! - один иприлор оттеснил другого к стене. - Тишше, тишше, ссейчасс вссе ссоберутсся, и будет видно.

- Шшсин... говорила же - раньше надо приходить! - зашипел кто-то с крыши.

- Мэшшу! Ссадиссь, за тобой тоже ссущесства! Ссдвигайтессь, ссадитессь тесснее, ни у кого нет глаз на сстебельках! - в голосе Алдера, наводящего порядок наверху, слышался треск молний.

Кесса, зажатая толпой, протиснулась к стене. 'Расплющат, как пить дать,' - с опаской подумала она и с трудом высвободила руки. Превращаться днём, на глазах толпы, возможно, не стоило, но Речница уже не думала об осторожности. Летучая мышь вспорхнула над двумя ярусами крыш и приземлилась на краешек третьей, высоко над площадью. Там ещё было местечко - двое Алдеров потеснились, и Кесса втиснулась между ними, плечом к чешуйчатому плечу. Алдеры как будто не заметили превращения Речницы - они смотрели вниз, на пустую площадку, огороженную огненным барьером. Кесса облокотилась на край крыши и тоже поглядела вниз.

- Видишшь? Метхалф уже на ссвоём мессте! - один ящер толкнул в плечо другого, протянув руку над головой Речницы. - Ссейчасс сскажет сслово.

- Бысстрее бы, - хмуро отозвался второй. - А лучшше дал бы ссказать Хифинхелфу. Он здессь нечасстый госсть, а от Метхалфа сспассения нет.

- Хссс! - первый щёлкнул языком. - Это ты у насс не бываешшь. Сслышал бы ты почтеннейшшего... Мэшшу!

Тишина упала так внезапно, что у Кессы зазвенело в ушах. Внизу, на краю огненного поля, стоял ящер в накидке с яркими кистями и похлопывал по ладони увесистым посохом, окованным бронзой.

- Мэшшу! Вссе, кто живёт здессь, в сславном Мекьо, - я, Метхалф из квартала ссолеваров, приветсствую васс. Ссегодня посследний день, когда нашш город одинок и беззащитен. Ссегодня мы сскажем, кто будет охранять его сстены и его обитателей. Трое ссущесств ссейчасс всстанут рядом ссо мной. Три народа пришшли на помощь к нам. Ссмотрите и решшайте, кто осстанетсся сс нами жить. Да не осставит насс Кеосс!

- Да не осставит, - слаженно прошипели двое Алдеров. Кесса молча кивнула. Эррингор сидел так тихо, что Речнице показалось на миг, что он остался внизу.

Второе кольцо огня разошлось по площади - теперь Метхалф стоял меж двух огненных барьеров, и места ему оставили немного. Из расступившейся толпы к нему спускались трое - большущая Красная Саламандра, высокий ящер, закованный с ног до головы в синюю броню, и Скхаа, медленно парящий над ними в воздухе. С его оперённого хвоста сыпались искры.

- Здессь Хезкар - поссланец от народа Сскхаа, небессных воинов, пьющих молнии, - Метхалф ударил посохом о камень. - Здессь Ульрин, воин из народа Ингейна, он пришшёл из ссеверной пусстыни. И здессь Джавейн из Ирту, оттуда же, откуда прилетели к нам на помощь хранители-драконы. Ссмотрите и решшайте!

Он на мгновение склонил голову и передал посох другому иприлору. Тот одет был в кожаный доспех и из украшений носил только пояс со множеством кистей. Теперь второй Алдер толкнул в плечо первого.

- Ссмотри! Хифинхелф! Как думаешшь, мы к нему ссможем подойти?

- Ссомнительно, - отозвался первый.

Хифинхелф перехватил посох поудобнее и раскрутил над головой. Языки пламени, опоясавшие площадь, поднялись в рост человека и переплелись меж собой, оставив лишь узкий проход.

- Мы уже знаем о васс - о вашей доблессти, и о дарах вашших народов, и о том, как вы живёте ссейчас, - негромко сказал ящер, обращаясь к троим демонам. - Это исспытание - последнее. Ессть опассность, и она вссё ближе. Покажите, как вы сс ней ссправитессь.

Он снова раскрутил посох и подбросил его, поймав на раскрытую ладонь. Навершие указывало на Скхаа, неподвижно повисшего в воздухе.

- По воле Аойгена первым о ссебе сскажет крылатый воин Хезкар, - Хифинхелф склонил голову и шагнул в сторону, пропуская летучего демона в центр огненного кольца. Едва Скхаа пересёк круг, пламя за ним сомкнулось.

Одна из плит мостовой с громким скрежетом отползла в сторону, и из-под неё вылетел огненный сгусток. Речнице показалось, что это пчелиный рой... только пчёлы были слишком уж крупными, да ещё и горящими. Рой рассыпался, и десятки огненных шаров устремились к Хезкару.

Крылатый демон махнул хвостом, раскручиваясь вокруг своей оси, и взорвался россыпью ослепительно-белых искр. От громового раската дрогнули стены, и все невольно пригнулись. На площадь оседали хлопья пепла и красноватые светящиеся ошмётки.