десять.
Солнце уже приближалось к горизонту, и деревья отбрасывали длинные, темные тени. Небо окрасилось в нежные розовые тона.
Но Джози сегодня ни на что не обращала внимания. Просто пыталась найти исцеление от воспоминания, уже несколько дней тяжестью лежащее у нее на сердце.
– Что случилось, Джози?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Джози обернулась к Уиллу, поняв, что почти забыла о его присутствии.
– Почему вы решили, что у меня неприятности?
– Вы ни слова не говорите. Это нехарактерно для вас. Ну, и в чем дело?
Она остановилась и мысленно улыбнулась: они стояли под аркой, ведущей в сад. Уилл тоже это заметил и заметно занервничал.
– Это не потому… не потому, что я…
Джози быстро покачала головой и рассмеялась.
– Нет, нет! Конечно, нет. Едва ли я… – Ну вот, начинается! Теперь она принялась недоговаривать фразы, оставляя вместо слов неловкие паузы. Видно, заразилась от Уилла. Раньше у нее никогда не было подобных проблем. – Нет, Уилл. Не волнуйтесь. Я беспокоюсь о Гэтти, только и всего.
Оба снова посмотрели в сторону сада и, не сговариваясь, тут же развернулись в противоположном направлении.
– Ничего плохого? Она не больна, нет?
Джози покачала головой. С легкой простудой справиться было бы проще. И с кем посоветоваться? Мама не поймет. Вероятнее всего, ее ответ станет дополнительным подтверждением того печального выражения в глазах Гэтти.
Слова вырвались у нее прежде, чем она успела их остановить:
– Как вы считаете, я хорошая мать?
Она не осмеливалась посмотреть на него. Уилл неловко кашлянул.
– Я плохо понимаю в детях. Мое мнение…А почему вы спрашиваете?
– Знаете, что она сказала мне, когда я объявила ей о своей новой должности? Мол, рада, что я наконец-то буду «правильной мамой». – Она громко шмыгнула носом. – Все эти годы я думала, что поступаю верно, позволяя ей расти такой, какой она хочет стать. Думала, что на своем примере показываю ей, как хорошо быть индивидуальностью. А оказывается, она хочет, чтобы я была такой же, как все. Приличной мамочкой с опрятной прической, разговаривающей лишь о мыльных операх и реалити-шоу.
– Не могу представить вас такой.
Она опять шмыгнула носом.
– А она может!
Слезы появились в ее глазах, и уже через несколько мгновений Уилл протянул ей аккуратно сложенный платок. С приглушенным «спасибо» она им воспользовалась.
Его тихий голос загудел у ее уха:
– А мне нравится, что вас нисколько не заботит чужое мнение о себе. Завидую, честно говоря. Вот меня это всегда волнует. Иногда хочется быть способным покрасить волосы в розовый цвет и послать весь мир к черту.
В другое время она захихикала бы, представив Уилла с розовыми волосами. Но сейчас отпрянула от него, вытерла глаза, и серьезно ответила.
– Мне все равно, что думает мир. Но не Гэтти. Если она считает меня неудачницей, я не знаю, что делать. С тем же успехом я могу сдаться, уехать домой и позволить маме командовать мной, как ей захочется.
– Не надо, – твердо сказал он.
Она сморгнула вновь наворачивающиеся слезы.
– И что же мне тогда делать? – Давно уже Джози ни с кем не делилась своими бедами и переживаниями.
Неужели Уилл стал ей настолько близок, что она считается возможным быть с ним настолько откровенной?
– Не спешите, Джози. Ей всего лишь пять. Через несколько лет она оценит, какой дар преподносит ей мать, позволяя следовать своей собственной дорогой. Не вздумайте себя менять.
Она шмыгнула носом в последний раз и посмотрела на платок.
– Я его выстираю, а потом верну.
Уилл рассмеялся.
– Буду очень признателен. Ну а теперь расскажите мне, какие чудесные идеи у вас имеются на счет свадьбы.
– Да, мама. Конечно, я не забыла о струнном квартете. И нет, я не заменила их на рок-группу за твоей спиной.
