Сияющая пустота. Интерпретация 'Тибетской книги мертвых'

«Удерживание сновидений», о котором говорится в стихе, посвящённом этому бардо, начинается с умения мгновенно распознавать природу сновидений, т. е. понимать, что перед нами — именно сон, а не явь. На основе этого развивается способность видеть сны с частично включённым «дневным» сознанием и запоминать их. Постепенно практикующий обучается сохранять во сне ясность сознания, что позволяет ему управлять своими эмоциями и реакциями, а также событиями сновидений. Тот, кто обретает полный контроль над сновидениями, способен трансформировать любые образы снов, изменяя их форму, цвет и размеры или умножая до бесконечности их количество. Далее он осваивает искусство создания эманации, благодаря которому можно принимать любой облик и попадать в любое место по своему желанию. Всем этим упражнениям сопутствует осознание сияния, из которого рождаются и в котором растворяются все явления и образы. Эта практика помогает постичь иллюзорную природу всех феноменов, с которыми мы сталкиваемся как во сне, так и наяву.

Идею подобия между сновидением и обыденной жизнью подчёркивал в своих рассуждениях о бардо сна и Трунгпа Ринпоче. И в том, и в другом случае мы непрерывно творим воображаемый мир из своих представлений и желаний, опасений и надежд. Чтобы нащупать «паузу» в сновидении и достичь кульминационной точки этого бардо, нужно живо ощутить путаницу между явью и сном и осознать хотя бы на миг терзающую нас неуверенность в том, чем же мы на самом деле являемся. Пока мы спим, сновидение кажется нам абсолютно реальным; так можем ли мы быть уверены в том, что и жизнь наяву — не сон? Быть может, сновидения даже более реальны, чем явь! Сомнения такого рода могут дать толчок к избавлению от всех стереотипов и позволить во сне или наяву прорваться на мгновение в открытое пространство сияющей пустоты.

Оставшиеся три бардо связаны с процессом умирания, периодом посмертного существования и приближением к новому рождению. Они и составляют предмет «Освобождения посредством слушания», но здесь мы рассмотрим их лишь вкратце. Подробно же об этих бардо в связи с текстом трактата речь пойдёт в части II.

БАРДО УМИРАНИЯ

Ныне, когда бардо умирания брезжит предо мной,
Я отрину присвоение, привязанности и ум, охваченный желаниями,
Вступлю, не отвлекаясь, в чистую сущность наставлений
И перенесусь в пространство вечносущего самосознания.
Покидая это обусловленное тело из плоти и крови,
Я пойму, что оно есть преходящая иллюзия.

Смерть — это процесс растворения, который описывают как разложение элементов тела и сознания, протекающее последовательно от самого плотного к самому тонкому. Может показаться, что это — некое уникальное событие, завершающее нашу жизнь, но в действительности трансформации такого рода происходят с нами постоянно. Все элементы нашего существования непрерывно возникают и вновь исчезают в небытии; каждое мгновение несёт с собой рождение и смерть. С бардо умирания мы сталкиваемся всякий раз, когда чувствуем, что какой-то процесс в нашей жизни подходит к концу, или пытаемся удержать то, с чем неизбежно придётся расстаться.

Стремление к присвоению не исчезает даже после того, как растворятся обычные плотные и тонкие элементы. Поэтому на тончайшем уровне поток сознания по-прежнему течёт непрерывно, неся с собою всю накопленную карму. Утверждается, что в последний момент процесса растворения всем разумным существам бывает явлено сияние смерти. Этому моменту непосредственно предшествует кульминация бардо умирания: желание продлить своё существование и страх перед полным исчезновением достигают своего пика. С точки зрения «эго», возможны только два эти варианта развития событий: либо бытие, либо небытие. Ничего иного мы не можем себе представить, так как никогда не испытывали состояния, превосходящего обе эти противоположности. Перед лицом этой неразрешимой дилеммы большинство живых существ впадают в такое смятение, что «теряют сознание», то есть на какое-то время перестают сознавать себя и то, что с ними происходит.

Наставления к этому бардо посвящены практике так называемого переноса сознания, то есть полного преображения своего сознания в момент, непосредственно предшествующий смерти. Перенос этот можно осуществлять разными способами, в зависимости от глубины понимания и уровня подготовки. Сознание сливается либо непосредственно с самим пробужденным состоянием, либо с каким-то из его частных проявлений, с которым умирающий ещё при жизни установил тесную связь, основанную на самоотверженной любви. Если же усопший не освободился таким путём, то после периода «потери сознания» он пробудится в следующем бардо.

БАРДО ДХАРМАТЫ

Ныне, когда бардо дхарматы брезжит предо мной,
Я отрину все проекции страха и ужаса,
Распознаю во всём возникающем самопроизвольное проявление осознания
И признаю в них иллюзорную природу этого бардо.
Когда наступит время достичь переломного момента,
Не устрашись самопроизвольного проявления мирных и гневных!

Описание этого бардо подводит нас к центральной теме «Освобождения посредством слушания» — теме видений мирных и гневных божеств. Дхармата — это естественное состояние истинной природы всех явлений, неотъемлемое сущностное качество реальности. Бардо дхарматы — это пауза, образующаяся тогда, когда одна мысль уже исчезла, а другая ещё не пришла ей на смену. В этот момент сознание погружается в свою истинную сущность — сияющую пустоту, тождественную сущности всех явлений. И тогда являются мирные и гневные божества — естественные проявления этой предельной реальности.

Сохраняющееся и после смерти чувство индивидуального «я» мешает нам распознать в этих божествах проявления нашей собственной природы, и мы пугаемся их, воспринимая как нечто отдельное и внешнее по отношению к нам. На самом же деле мы должны просто признать истинное значение этих образов, что повлечёт за собой естественное и спонтанное самоосвобождение. Таково основное наставление к этому бардо. Однако в нас сохраняется глубинная инстинктивная тяга к продлению индивидуального существования, поэтому наряду с этими образами просветления мы смутно различаем и дороги, ведущие обратно к шести мирам сансары. По мере погружения в это бардо энергия просветления набирает силу, но нашему смущённому сознанию в каждом очередном видении она предстаёт лишь более и более устрашающей.

Описания этих видений схожи с теми, что приводятся в текстах «божественной» йоги. Случайных и произвольных образов здесь нет. Все эти божества, их цвета, атрибуты и т. п. олицетворяют собой те или иные качества нашей просветлённой природы, однако при этом каждое из них связано с тем или иным аспектом сансары. Иллюзорная сущность обыденной жизни именуется «нечистым восприятием» (так как