Сияющая пустота. Интерпретация 'Тибетской книги мертвых'

поняты отдельно друг от друга. Два измерения рупакайи — это уровни, на которых сознание пробужденного существа проявляется в той или иной форме ради блага других существ. Дхармакайя представляет собой достижение просветления как свершение цели, которую преследует сам носитель просветлённого сознания, а самбхогакайя и нирманакайя существуют для того, чтобы помогать другим в достижении этой цели.

В одном из текстов, принадлежащих к циклу «Освобождения посредством слушания», трактате под названием «Самоосвобождение посредством обнажённого видения, указывающего на осознание», который мы рассмотрим подробнее в следующей главе, трикайя описывается как сама сущность сознания как такового. Об уме, или сознании, в этом тексте говорится следующее:

В нём трикайя нераздельна и совершенна в единении:
Пустота, в коей не существует абсолютно ничего, есть дхармакайя,
Ясность, внутреннее сияние пустоты, есть самбхогакайя,
Озарение, вездесущее и беспрепятственное, есть нирманакайя,
Эти три, совершенные в единении, есть его истинная сущность.

Последняя строка указывает на неразрывную связь между тремя кайями, именующуюся свабхавикакайя, т. е. «тело истинной сущности». Эта совокупность «трёх, совершенных в единении», и есть сущность нашего сознания, структура нашего бытия и модель, в рамках которой мы функционируем. Трикайя — это проявление вещей такими, каковы они в реальности, то есть чистыми и совершенными; но под влиянием невежества мы воспринимаем её как три аспекта обыденного существования. Она соответствует нашим обычным телу, речи и сознанию, а также плотному, тонкому и тончайшему планам существования. Кроме того мы воспринимаем три кайи в искажённом виде в тех привычных состояниях сознания, через которые мы проходим каждый день и каждую ночь: состояние глубокого сна соответствует дхармакайе, состояние сна со сновидениями — самбхогакайе, а бодрствование — нирманакайе.

Три кайи естественным образом проявляются во время трёх бардо, описанных в «Освобождении посредством слушания». Сияние смерти, в которое умирающий человек входит на пике бардо умирания, — это дхармакайя. Сияющие явления мирных и гневных божеств во время бардо дхарматы — это самбхогакайя. Принятие формы живого существа в бардо существования — это нирманакайя. В каждый из этих моментов существо, пребывающее в бардо, имеет возможность осознать их, распознав их истинную сущность.

Трунгпа Ринпоче рассматривал понятие трикайи в свете того, как мы относимся к духовному пути и к жизни в целом, которые всегда строятся всё по той же троичной модели.[96] В стихе, излагающем сущность бардо нынешней жизни, сказано: «Следуя по пути ума и явлений, я проявлю трикайю». Бардо нынешней жизни — это «здесь и сейчас», так что проявление трикайи — это не только чудесное преображение, совершающееся с нами по достижении просветления или после смерти. Опыт трикайи можно обрести везде, ибо он постоянно присутствует в нашей жизни. Дхармакайя присутствует в чувстве открытости — источнике и основании всех явлений. Самбхогакайя присутствует в чувстве изобильной энергии и священного, магического качества жизни. Нирманакайя же присутствует в чувстве непрерывно возникающих явлений, непостоянных, но ярких и живо ощутимых.

С точки зрения человека, ступающего на Путь, практика начинается с того состояния, в котором мы пребываем здесь и сейчас, как существа, воплощённые в мире людей. Продвигаясь от одной ступени практики к другой, мы переходим от осознания нирманакайи через самбхогакайю к достижению дхармакайи. Закрепив осознание дхармакайи, мы затем пускаемся в обратный путь, являя самбхогакайю и нирманакайю как выражения пробужденного состояния, с позиций полной реализации. Далее, при рассмотрении каждой кайи в отдельности, станет ясно, о чём идёт речь.

ДХАРМАКАЙЯ

В главе 6 мы обсудили различные, но связанные между собой значения слова дхарма, а позднее увидели, какую роль оно играет в составе других, также очень важных терминов. Мы уже знакомы с понятием дхарматы, обозначающим качество самой реальности, истинную сущность всех явлений, не замутненную интерпретациями заблуждающегося ума. Рассмотрели мы и понятие дхармадхату — всеобъемлющее пространство, ничто, содержащее в себе всё сущее. Теперь нетрудно предположить, что дхармакайя, «тело» дхармы, — это позитивный, живой аспект абсолютной реальности. Это совокупность всех возможностей, или, иначе говоря, бесконечный потенциал. Дхармакайю описывают как пустую сущность, потому что все явления возникают из пустоты. Пустота — сущность всего бытия, его вечносущая основа, его сокровенное, незримое измерение.

Как говорил Трунгпа Ринпоче, дхармакайя рождается из бесконечного пространства «необязательным образом». Это подлинное переживание пространства и, соответственно, первое его воплощение. Поэтому её и называют «телом». Дхармакайя — это самосущее сознание, чистый и недифференцированный свет знания, вечносущее, неизменное и бессмертное состояние абсолютной пробужденности. Это универсальное и вездесущее сознание будды, самопознание его пробужденного состояния. Поэтому её называют «изначальным буддой» или «первозданным буддой» (адибуддой) — буддой, никогда не испытывавшим нужды в пробуждении. В традиции ньингма этот первозданный будда носит имя Самантабхадра — «Всеобщее благо». В его иконографии ярко выражена самая сущность дхармакайи. Он изображается в позе сидя со скрещенными ногами и с лёгкой улыбкой на губах, погруженным в глубокую медитацию; тело его окрашено в тёмно-синий цвет бесконечного пространства. Он обнажён, что обозначает совершенную простоту и полную естественность. Он никогда не ведал ни сложностей «эго», ни разделения на сансару и нирвану. Нагота его также напоминает о том, что принцип буддства превосходит все атрибуты, качества и описания, хотя мы и персонифицируем его в облике будды.

Приведённый выше (в главе о трикайе) стих утверждает, что в дхармакайе «не существует абсолютно ничего», но не следует трактовать это утверждение нигилистически, ибо в действительности дхармакайя выходит за рамки обыденных представлений о существовании и несуществовании. Трунгпа Ринпоче описывал её как «чувство плодовитости» и «беременную пустоту». Для того чтобы нечто возникло, сперва должно присутствовать чувство его несуществования, отсутствия. Прежде чем будут произнесены слова, и прежде чем в сознании возникнут мысли, должно существовать такое пространство, в котором они ещё не сказаны и не продуманы; но поскольку в итоге они всё же проявляются, то в некотором смысле они существовали и раньше. Иными словами, всё уже свершено; причина и следствие сосуществуют одновременно. Вкушать опыт дхармакайи в течение жизни — значит признавать эту полноту, жить в духе открытости, ничего не ждать и воспринимать всё сущее таким, как оно есть, а не таким, каким нам хотелось бы его видеть. Это абсолютно позитивное мышление, в точности выражающее смысл Самантабхадры, будды дхармакайи: всевозможное, вечное и вездесущее благо.

В наставлениях к техникам ваджраяны, относящимся к этапу «достижения совершенства», нередко говорится: «Покойся вне мысли в вечносущей дхармакайе» или «Смотри в лицо первозданной дхармакайе». Выражения такого рода — искуснейший тантрический приём: даже тем, кто ещё не может погрузиться в безобразную медитацию сколь-либо глубоко, они напоминают, что в действительности мы суть трикайя — неважно, знаем мы об этом или нет. Если нам удастся спокойно раскрыться, не цепляясь за свои мысли и не подавляя их, не принимая их и не отвергая, то наше сознание проявится в своём естественном состоянии — как дхармакайя.

САМБХОГАКАЙЯ