хорошо.
– Откуда ты знаешь? – сквозь слезы с трудом выговорила она.
– Знаю. Поверь мне. Сейчас тебе надо быть сильной – ради Кэрол, ради тети и дяди…
– Я устала быть сильной! – вырвалось у нее из самой глубины души – момент истины, кульминация страданий последних семи месяцев. Он прижал ее к себе, и так они стояли посреди комнаты, чуть покачиваясь.
– Шшш, малышка, не плачь. Ты же всегда была храброй – не сдавайся. Ну, ну.
Халат упал с плеч, Джессика вцепилась в Кольта, не чувствуя ни стыда, ни сожаления, и жарко целовала его в ответ на его поцелуи. Она-то считала, что навсегда потеряла его, что никогда больше не увидит… В исступлении она повторяла его имя; страх и страдания усиливали остроту момента.
– Джессика, что ты со мной делаешь… – прозвучало предупреждение; хриплый голос говорил о том, что он еле держит себя в руках. – Я пришел лишь помочь.
Он попытался отодвинуться – она застонала и вцепилась ему в волосы на затылке.
– Нет, не уходи. Я люблю тебя. – Это был неразборчивый шепот, ее губы искали его, глаза закрылись, всем существом она вбирала в себя его прикосновения, запах – больше ничего не существовало, только он.
Она не видела, как краски схлынули с его лица, глаза впились в ее запрокинутое лицо. Но в следующее мгновение почувствовала, как ее резко развернули – будто ледяной поток окатил ее с головы до ног, – она открыла глаза.
– Оденься.
– Что? – Только тут она заметила, что раздета; распахнутые полы халата свидетельствовали о ее падении… Запинаясь, Джессика заговорила: – Я не… я думала… ты…
– Я пришел узнать, не хочешь ли ты, чтобы я подвез тебя в Брингейл, вот и все. – Слова прозвучали как пощечина. – Черт возьми, Джессика, так я не хочу! Ты расстроена, ты в шоке, ты за себя не отвечаешь… – Он резко оборвал себя, увидев, как она с силой затянула пояс халата.
Она почти отдалась ему. А он отказался… опять. На этот раз они не ссорились, не обменивались злыми словами. Он просто от нее отказался.
Джессика собрала все силы, пытаясь прийти в себя.
– Извини, Кольт. Не знаю, как это вышло. Я сама доберусь, спасибо.
– Джессика…
– Уйди, пожалуйста.
– Нет. – Красивое жесткое лицо было непроницаемо, но голос смягчился. – Джессика, ты расстроена, ты обезумела, мы это оба понимаем. Сейчас не время. Если бы это случилось, потом ты бы горько сожалела.
Он говорил не всю правду – она вглядывалась в него, и интуиция подсказывала, что за этим что-то кроется. Он не стал бы сдерживать себя, если бы не…
О Боже! Она прикрыла глаза. Неужели она сказала, что любит его? Какая дура… Она чуть не всхлипнула.
– Я еду в Брингейл к Гарри, ты – к Кэрол и дяде с тетей. Надо быть идиотами, чтобы не поехать вместе. Можешь ты это понять? – без выражения сказал он.
– Наверное, ты прав. – Ну как же получилось, что она выдала себя! Она же знает его мнение на этот счет; она так переживала за Кэрол и так была счастлива, увидев его… Дура…
Получив ее согласие, Кольт ушел к машине. Джессика не стала подкрашиваться; неглядя в зеркало, расчесала щеткой волосы, и они вольно рассыпались по плечам.
Перед выходом она позвонила матери, молясь, чтобы та еще не ушла на работу.
– Мама? Это я, Джессика. – Она сразу перешла к объяснению ситуации: – Так что я сейчас туда еду… с другом.
Мать удивилась:
– С другом? Мужчина или женщина?
– Мужчина. – Она почувствовала, как насторожилась мать, и быстро закончила разговор, не дожидаясь расспросов.
Разговор с Расселом оказался не легче.
– Вы едете с Кольтом Айронсом? – Говорили в нем отцовские чувства или нет, но в голосе босса слышалась озабоченность. – Как же это получилось? Вы же сказали, что только сегодня узнали про Кэрол?
– Да. – Она глубоко вздохнула. – Кольт не спал у меня, Рассел. Он знаком с другим потерпевшим, Гарри Брингейлом, сыном лорда Брингейла. Кэрол с ним встречается.
– Понятно. – (Ничего ему не понятно.) – Видите ли, Джессика… В том, что касается дам, у Кольта репутация… любить, а потом бросать, вы понимаете? Я не хотел бы, чтобы вы пострадали.
Он опоздал со своим предупреждением, но ему незачем об этом знать.
– Спасибо, Рассел, но я еду повидать Кэрол. Завтра утром мы с вами увидимся, как всегда, а если что-то изменится, я позвоню, хорошо?
Кольт сидел в машине, глядя перед собой, но, когда она вышла, открыл ей дверь.
