Американцы привыкли видеть все самое лучшее, а самого лучшего футболиста на планете звали Пеле, и поэтому его хотели купить. Но Пеле не продавался. «Зачем мне Нью-Йорк, если и «Барселона», «Реал», «Милан» и другие клубы предлагали гораздо больше, чем я зарабатывал в «Сантосе». Я закончу выступления в «Сантосе», а потом хочу жить, как простой смертный. Хочу посвятить свое время семье и бизнесу».
Кроме нежелания самого Пеле, против переезда «короля» за границу возражало и бразильское правительство. Пеле – это национальное достояние, и поэтому он должен радовать своей игрой бразильских болельщиков. Но бизнесмену Эдсону Арантесу ду Насименту правительство отнюдь не собиралось прощать незнание бразильских таможенных законов. Компания «Фиолакс», занимавшаяся производством резиновых изделий для автопромышленности, якобы нарушила правила ввоза некоторых видов сырья. И хотя Пеле владел всего шестью процентами акций «Фиолакса», он опрометчиво подписал обязательство, касающееся всех финансовых дел фирмы. Под его поручительство была получена и банковская ссуда, по которой «Фиолакс» не смог расплатиться. В итоге Пеле должен был заплатить около двух миллионов долларов, чтобы погасить ссуду и штраф правительству. До банкротства, как было в 1966-м, было далеко, однако Пеле, чтобы быстро расплатиться с долгами, был бы вынужден за бесценок распродать бо?льшую часть своей собственности. И тут он вспомнил о предложении американцев, которое до сих пор оставалось в силе. Контракт с «Космосом» (семь миллионов долларов за три года) позволил «королю» благополучно избежать серьезных финансовых потерь.
Конечно, это скорее было шоу, чем настоящий футбол (собственно, футболом в США называется совсем другая игра, а привычный нам футбол американцы именуют соккером). И все-таки свою задачу Пеле выполнил. Если раньше на матчи «Космоса» приходили в среднем 7–8 тысяч человек, то с его приходом посещаемость увеличилась до двадцати тысяч. Соккер не стал видом спорта № 1 в Америке, однако середина 1970-х годов стала периодом расцвета (к сожалению, очень недолгого) футбола в Соединенных Штатах.
Свой третий по счету «последний» матч Пеле сыграл 1 октября 1977 года на нью-йоркском стадионе «Джайнтс». Всю свою карьеру легендарный футболист провел в двух клубах – «Сантосе» и «Космосе». Неудивительно, что эти клубы встречались в прощальном матче «короля». Пеле сыграл по тайму за ту и другую команду, на 43-й минуте забил гол за «Космос», который в итоге и выиграл – 2:1.
«И швец, и жнец, и на дуде игрец», – где только Пеле не проявлял свои таланты. Он выпустил несколько музыкальных дисков, выступал в роли телекомментатора, снимался в кино. Его партнерами по сценической площадке были Сильвестр Сталлоне и Макс фон Зюдов. А однажды ему предложили сняться в откровенных сценах с самой Брижит Бардо. И он бы снялся, и блестяще сыграл бы свою роль, но Роз-Мари (это было во время первого брака Пеле) категорически воспротивилась этому.
Со времени ухода «короля» прошло без малого тридцать лет. С тех пор среди болельщиков не утихают споры по поводу того, появится ли когда-нибудь на свет «новый Пеле». Последним претендентом на трон «короля футбола» был объявлен 18-летний английский нападающий Уэйн Руни, блестяще проявивший себя на чемпионате Европы 2004 года. Многие специалисты говорили, что игра Руни на Евро-2004 произвела такое же сильное впечатление, как и игра Пеле на чемпионате мира 1958 года в Швеции. К этому мнению присоединился и сам Пеле. «Руни – огромный талант, – сказал Пеле. – Он показывает не по годам зрелую игру. Со временем он может добиться таких же успехов, как я». Однако при этом великий футболист не устает повторять: «Такой, как я, больше никогда не родится! Мои папа и мама давно закрыли производство королей футбола…»
Мохаммед Али
Сколько же их уже было, этих самоуверенных юнцов, в жизни Анджело Данди? Только научатся махать кулаками, побьют какого-нибудь уличного соперника и уже мнят себя будущими великими боксерами. Вот и еще один… Опытный тренер взял телефонную трубку и услышал ломающийся мальчишеский голос:
– Алло, это мистер Данди?
– Да.
– Мистер Данди, меня зовут Кассиус, Кассиус Клей. Мне шестнадцать лет, и если вы возьмете меня к себе, я через два года стану олимпийским чемпионом.
«Ну, это уже слишком, – подумал Анджело Данди. – Подобной наглости я еще не встречал. Парень думает, что стать олимпийским чемпионом легко и просто. Что ж, послушаем дальше этого мальчишку».
– Это все замечательно, Кассиус. Ты станешь олимпийским чемпионом, а я стану тренером великого олимпийского чемпиона. А что потом?
– А потом я буду лучшим в мире профессионалом. Я себя знаю, я вполне способен на это, правда. Если вы возьмете меня, то не пожалеете об этом…
«Вот так вот, ни больше ни меньше… Послать бы его куда подальше, – позже Анджело Данди вспоминал, что в какой-то момент хотел бросить трубку. – А с другой стороны, интересно посмотреть на этого умника. По крайней мере гонора парню не занимать. В конце концов я выгоню его в любой момент».
– Ну что ж, Кассиус, я буду очень рад видеть будущего лучшего боксера мира, – откровенно съязвил Данди. – Приходи.
И он пришел…
Одесса Клей собиралась возвращаться домой из родильного дома. 18 января 1942 года у нее родился сын Кассиус. Медсестра принесла ей ребенка. «Какой-то он сегодня тихий, – подумала Одесса. – Не то что тот, который все время орет за стеной. Да, вот это голосина, перекричит кого угодно». Она уже собиралась выходить, когда взглянула на прикрепленную бирку. «Это же не мой ребенок! – закричала женщина. – Верните мне моего сына!» Слава богу, ошибку заметили, и матери принесли ее ребенка, именно того, непрерывно орущего во весь голос. Кассиус Клей с первых минут жизни громко заявил о себе.
Кстати, с предками Кассиуса Клея связана еще одна интересная история. Недавно исследователи Центра наследия округа Клэр, расположенного на юго-западе Ирландии, сообщили, что в родословной великого боксера обнаружены ирландские корни. Некий Эйб Грейди, проживавший в этом округе, в 60-х годах XIX века эмигрировал в Америку, поселился в штате Кентукки и женился на темнокожей девушке. Их сын тоже взял в жены темнокожую девушку, а одна из внучек – Одесса Ли Грейди – вышла замуж за Кассиуса Клея-старшего. «У нас нет никаких сомнений, что Эйб Грейди – прапрадед Мохаммеда Али, – говорит специалист по генеалогии Антуанет О’Брайен. – Правда, у нас нет уверенности, что об этом знает сам Али…»
Детство и юность большинства чернокожих боксеров похоже на очерк из книги «Тяжелое детство несчастного подростка из негритянского гетто». Неблагополучная семейка, чаще всего без отца, безрадостная жизнь в грязном и темном квартале, постоянные уличные побоища, жизнь по принципу: «Кто сильнее, тот и прав»… Вспомните хотя бы Майка Тайсона с его папашей-алкоголиком, сбежавшим из семьи после рождения сына, матерью-шизофреничкой, общавшейся с ангелами и душами умерших родственников, и старшим братом, от побоев которого Майк прятался за холодильником. А что еще может вырасти из ребенка, которого чуть не повесили за кражу голубей, которых он так любил? Немногим «генералам негритянских гетто» удавалось выбиться в люди, большинство оказывалось в «казенном доме» или же погибало на улице от ножа или пули. Одним из выходов был бокс, и хорошо, если на пути способного подростка попадался неравнодушный тренер, который мог втолковать парню, что спорт, пусть жестокий, все же лучше, чем тюрьма или могила.
Однако у Кассиуса Клея все было совершенно иначе. Он вырос в Луисвилле, штат Кентукки, в приличной семье, его родители были интеллигентными и не бедными людьми. Отец Кассиуса работал рекламным художником и зарабатывал 60 долларов в неделю – вполне приличные по тем временам деньги. В детстве мальчик неплохо рисовал и интересовался поэзией. Так что жизнь Кассиуса Марцеллиуса Клея была если и не райской, то вполне нормальной. Но и в его судьбе улица сыграла определенную роль.
Когда Касси исполнилось двенадцать лет, сбылась его самая сокровенная мечта – родители подарили ему велосипед с большими катафотами спереди и сзади. Целый день он носился по улицам родного Луисвилля. «Ну все, – подумал он, – сейчас еще пятнадцать минут покатаюсь, а потом поеду домой, мама
