Белявский, Портиш, Рибли. Первым соперником Гарри был Александр Белявский. Матч, состоявшийся в марте 1983 года, для Каспарова оказался достаточно простым, он уверенно победил соперника со счетом 6:3. А вот дальше начались проблемы, непосредственно к игре не имевшие отношения…
Соперником Гарри в полуфинальном матче должен был стать Виктор Корчной. Шахматистам предложили на выбор три города для проведения поединка: Роттердам, Лас-Пальмас и Пасадену. Корчной отдал предпочтение Роттердаму, Каспаров – Лас-Пальмасу. Поскольку мнения шахматистов не совпали, определить место поединка должен был президент ФИДЕ. И Кампоманес выбрал американский город Пасадену, мотивируя свой выбор более выгодными финансовыми условиями. Корчной с мнением Кампоманеса согласился, но советская Шахматная федерация категорически не давала согласия на проведение матча в США. Под угрозой срыва оказался и второй полуфинальный матч между Василием Смысловым и венгерским шахматистом Золтаном Рибли. ФИДЕ предложила провести этот поединок в столице Объединенных Арабских Эмиратов Абу-Даби, что было совершенно неприемлемо для ветерана советских шахмат, тяжело переносившего жаркий климат.
Ситуация зашла в тупик. По правилам оба советских шахматиста должны были быть дисквалифицированы. 6 августа 1983 года в Пасадене, в зале местного колледжа, Виктор Корчной пожал руку главному арбитру матча, сел за столик, сделал ход d2-d4 и нажал кнопку часов. Через час ожидания ему была присуждена победа в матче. Через три дня примерно то же самое произошло и в Абу-Даби, где должны были играть Смыслов и Рибли.
По сути дела очередной чемпионский цикл оказался под угрозой срыва. В этой ситуации проигрывали все – Каспаров и Смыслов оказывались за бортом соревнований, но и номинальные победители – Корчной и Рибли – чувствовали себя не лучше, им совсем не хотелось быть «бумажными чемпионами». Да и Кампоманес понимал, что зашел в своих требованиях слишком далеко. Ему совсем не хотелось в самом начале президентства поссориться с самой могущественной шахматной страной и настроить против себя подавляющее число ведущих гроссмейстеров мира (практически все сильнейшие игроки планеты однозначно встали на сторону Каспарова и Смыслова и требовали проведения полуфинальных матчей). Конфликт зашел слишком далеко, чтобы противоборствующие стороны могли настаивать на своем до конца. Надо было договариваться и искать компромисс. Переговоры были долгими и трудными, но все-таки результативными. ФИДЕ согласилась аннулировать зафиксированные ранее поражения Каспарова и Смыслова и разрешила проведение матчей в Лондоне, взамен советская Шахматная федерация должна была выплатить компенсацию в размере 210 тысяч долларов и отказаться от бойкота Корчного на крупных турнирах.
21 ноября 1983 года в лондонском отеле «Грейт-истерн» начался долгожданный матч между Виктором Корчным и Гарри Каспаровым. Первую же партию Гарри проиграл, и казалось, что его более опытный соперник одержит легкую победу. Однако в шестой партии Каспаров взял реванш. Как оказалось, эта партия оказалась едва ли не решающей в матче, закончившимся со счетом 7:4 в пользу Каспарова. «После шестой партии я потерял веру в свою технику и своих секундантов, – вспоминал Корчной. – Счет стал равным, но психологически матч был проигран. Мое доматчевое представление о Каспарове, как об игроке одного нокаутирующего удара, было ошибочным. Каспаров очень техничен для своих лет».
«Куда им в чемпионы в таком возрасте!» – говорили об участниках финального матча претендентов. Вот уж действительно «встреча молодости и опыта» – один шахматист был в три раза старше другого. Василию Смыслову, который неожиданно для многих уверенно обыграл Золтана Рибли, исполнилось 63 года, а Каспарову – 21. Матч, проходивший в марте-апреле 1984 года в Вильнюсе, закончился со счетом 8,5:4,5 в пользу Каспарова.
Ну вот и все, добрался-таки наш герой до своего Кащея…
«И при чем тут Кащей?» – может спросить читатель. А вот при чем. «Во многих мифах и сказках герою предстоит пройти тяжелейшие испытания, прежде чем он наконец встретится лицом к лицу с чудовищем невероятной мощи и силы, – писал Гарри Кимович в своей книге воспоминаний. – Но человек, преодолевший все препятствия, уже не тот наивный простак, который когда-то ринулся в пучину неизведанного, не подозревая о грозящих опасностях… Так и в любимом мною «Властелине колец» Толкиена, где Саурон вначале посылает черных всадников, так и в сказке о Кащее Бессмертном… Но ведь тут явная логическая неувязка. Меня еще в детстве мучила мысль: что было бы, соблаговоли Кащей выйти к незваному гостю в начале пути, когда тот еще слаб и неопытен? Исход поединка предсказать нетрудно. Почему же он ждет и дает врагу время окрепнуть? Мне кажется, сейчас я знаю ответ: просто в девяносто девяти случаях из ста Кащею вполне достаточно послать своих подручных. И только один из сотни имеет шанс добраться до него! Начиная борьбу, я понимал, что вступаю «во владения Кащея». Я еще не знал правил этой борьбы, но уже почувствовал мощь своего противника…»
Каспаров всегда считал, что после двух побед в Багио и Мерано Анатолий Карпов стал чуть ли не единоличным правителем в советском шахматном мире. Гарри Кимович утверждал, что все, что сделали шахматные чиновники Советского Союза, зачастую действовавшие в альянсе с Кампоманесом, было направлено на сохранение абсолютной власти Карпова. С таким категоричным мнением можно поспорить, но то, что Анатолий Евгеньевич по степени влияния на шахматную жизнь в СССР превосходил всех остальных игроков вместе взятых – факт очевидный.
10 сентября 1984 года в Москве, в Колонном зале Дома союзов началась финальная схватка между Иваном-царевичем и Кащеем Бессмертным… то есть начался финальный матч за первенство мира по шахматам между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым. Первые партии для Гарри сложились просто катастрофически. За два года до того Каспаров проиграл всего-то три партии, а Карпову за первые девять партий удалось одержать четыре победы. Гарри Кимович – человек весьма эгоцентричный и редко признает собственные ошибки, но в данной ситуации он считал, что был гораздо слабее своего противника: «Это была катастрофа!.. Могу сказать, что играл я плохо. Хотя тут существует известное заблуждение: каждый проигравший уверяет, что он играл плохо, а победитель почему-то говорит обратное: соперник был силен, но я сильнее. Знаю об этом, и все же продолжаю настаивать, что играл плохо. Карпов как шахматист был хитрее и изворотливее меня, не говоря уже об опытности вообще и в матчевой борьбе в особенности…»
Такого неудачного начала никто не ожидал. Конечно, большинство специалистов были уверены в победе гораздо более опытного Карпова, однако хотелось, чтобы матч прошел в острой борьбе. Но… «Мы спешили к середине матча, – рассказывал английский гроссмейстер Джонатан Спилмен, – но, видимо, прибыли к концу. Карпов всегда хорошо играл, но чтобы так, я даже не ожидал. А Каспарова, наверное, подвели нервы. Молодой еще, волю не закалил».
Как говорил Гарри, «в этой ситуации Карпову оставалось завернуть и упаковать противника, то есть меня». И действительно, казалось, что все козыри были на руках у чемпиона мира. Карпов вел со счетом 4:0, противник был явно деморализован, еще две победы (по регламенту матч продолжался до шести побед без ограничения числа партий), и все, победа в кармане. Но, видимо, легкость, с которой Карпов выигрывал партии, несколько расслабила его. До определенного момента он играл очень напористо, в атакующем стиле, что, кстати, было для него нехарактерно. Но когда счет стал 4:0, он снизил обороты, ожидая, что Каспаров рано или поздно начнет ошибаться и проиграет сам. И претенденту удалось если и не переломить ход поединка, то, по крайней мере, выровнять ситуацию.
Никто не хотел рисковать. Карпов выжидал, а Каспаров играл очень осторожно, прекрасно понимая, что буквально один неверный ход может лишить его всех надежд на победу. В итоге последовала рекордная для матчей на первенство мира серия ничьих – в 17 партиях победитель так и не был определен.
Постепенно матч превратился, так сказать, в элемент повседневного быта. Сообщения об очередной ничьей стали такими же привычными, как прогноз погоды на следующий день. «Передаем сводку погоды. Сегодня в Мурманске минус 15 градусов, в Воронеже минус 9, в Сочи плюс 5, в Москве – ничья», – шутили юмористы. Им вторили и карикатуристы. В газетах появился рисунок – два скелета за шахматным столиком, один из них спит, а другой спрашивает: «Ну что, опять ничья?»
Ничейная серия была прервана в 27-й партии, которую выиграл Карпов. Счет стал 5:0 в его пользу. Каспаров оказался в катастрофическом положении. Но, как ни странно, именно в этот момент он почувствовал некоторое облегчение. Раньше над ним довлел груз ответственности за результат матча. Теперь, когда, казалось, матч был безнадежно проигран, стало легче. Единственная реальная задача, которая у него оставалась, – постараться выиграть хотя бы одну партию и не дать возможность Карпову
