успешно – мальчик из бедной семьи сумел окончить гимназию, после чего в 1885 году уехал в Швейцарию и поступил в Базельский университет, где изучал философию.
Отсутствие у юного Александра Гельфанда любви к царской власти более чем объяснимо – благословляемые сверху погромы, ценз оседлости и прочие антисемитские вещи вполне логично привели его к революционным идеям. Еще в Одессе он познакомился с членами народовольческих кружков, а за границей сблизился с группой «Освобождение труда», возглавляемой Плехановым, Аксельродом и Верой Засулич.
После окончания в 1891 году университета Гельфанд переехал в Германию. Здесь он вступил в Немецкую социал-демократическую партию, познакомился с Каутским, Цеткин, Розой Люксембург. Вскоре «нежелательным иностранцем» заинтересовалась немецкая полиция, и ему приходилось постоянно переезжать из города в город. В 1894 году в социал-демократической газете «Die Neue Zeit» впервые появился псевдоним Парвус – так Александр Гельфанд подписал одну из своих первых опубликованных статей. В переводе с латыни «parvus» означает «смиренный» или же «ребенок». Но ни смиренным, ни ребенком Гельфанд-Парвус никогда не был. Когда он в 1897 году стал редактором «Саксонской рабочей газеты», резкий тон ее высказываний вызывал неприятие даже среди занимавших левые позиции социал- демократов. Впрочем, это не помешало выдвижению Парвуса в качестве одного из самых известных марксистских теоретиков и публицистов, особенно этому способствовала его полемика с критиком учения Маркса Эдуардом Бернштейном.
С конца 1890-х годов квартира Парвуса в Мюнхене стала центром притяжения не только немецких, но и русских марксистов. Ленин, Мартов, другие видные социал-демократы часто бывали дома у Парвуса и очень его ценили, Троцкий, например, писал о нем как о «несомненно выдающейся марксистской фигуре конца прошлого и начала нынешнего столетия».
«Местопребыванием редакции «И.» был избран Мюнхен», – так о газете «Искра» говорит Большая советская энциклопедия, скромно умалчивая о том, что первая русская марксистская газета печаталась не просто в Мюнхене, а на квартире у Александра Парвуса. О Парвусе БСЭ в статье об «Искре» не упоминает ни единым словом, при том что его роль в создании газеты была определяющей. «На своей квартире в Швабинге Гельфанд оборудовал нелегальную типографию с современным печатным станком, – пишут З. Земан и В. Шарлау в книге «Парвус – купец революции», – имевшим специальное устройство, которое позволяло мгновенно рассыпать набор, – это была мера предосторожности против возможных налетов полиции. На этом станке было отпечатано восемь номеров «Искры». Редколлегия «Искры» оставалась в Мюнхене до начала 1902 года. Все это время Гельфанд занимал положение, которое его вполне устраивало. Он был хозяином и посредником, осуществлявшим связь между двумя мирами. Разногласий между ним и Лениным тогда еще не было. Он согласился писать для русской прессы о немецком социалистическом движении и с удовольствием знакомил молодое поколение русских социалистов с немецкими товарищами». Парвус не только издавал «Искру», но и был в числе ее самых «почетных» авторов, ради его статей редакторы без вопросов отодвигали с первой полосы других.
Набив руку на издании «Искры», в 1902 году Александр Парвус принялся за еще один издательский проект – «Издательство славянской и северной литературы». Из-за того, что Российская империя не подписала Бернскую конвенцию 1896 года об охране авторских прав, за границей русских авторов можно было издавать без каких-либо ограничений, не выплачивая им отчислений. Парвус предложил издавать произведения русских писателей небольшими тиражами, чтобы была возможность защитить их авторским правом. Кроме того, Парвус занимался и театральными постановками. В частности, ему удалось заключить договор на постановку в Германии пьесы Максима Горького «На дне».
Пьеса пошла на ура, только в Берлине состоялось более 500 представлений. Однако с деньгами вышла «заминка», а точнее, весьма темная история с участием самого Парвуса и его друга Юлиана Мархлевского, которого Парвус сделал руководителем своего издательства. Согласно договору, Парвус получал 20 % от сборов, Горький – 25, а все остальное шло в кассу РСДРП. Но ни Горький, ни РСДРП денег так и не увидели, а ведь речь шла о значительной сумме – порядка 130 тысяч марок. В 1907 году Горький подал жалобу на Парвуса в ЦК Немецкой социал-демократической партии. В начале 1908 года третейский суд в составе А. Бебеля, К. Каутского и К. Цеткин вынес решение в пользу Горького. Парвус подвергся «моральному осуждению» и был исключен как из РСДРП, так и из рядов немецких социал-демократов (по другим данным, формулировка решения суда была следующей: «возбраняется участие в социал-демократическом движении»). Чем завершилось это дело – до конца не ясно: одни источники утверждают, что Парвус подчинился решению суда и выплатил деньги еще в 1908 году, другие – что тяжба продолжалась до начала Первой мировой войны.
Эта история серьезно ударила по репутации Парвуса, что, однако, не сильно его волновало. Ради достижения своей истинной цели жизни – во чтобы то ни стало разбогатеть, он готов был на все.
Впрочем, мы несколько забежали вперед в нашем рассказе о весьма извилистом и загадочном жизненном пути Александра Гельфанда-Парвуса. В 1903 году, после раскола РСДРП на II съезде партии, он недолгое время поддерживал меньшевиков, но очень скоро перешел к большевикам. Парвус продолжал зарабатывать себе имя в социал-демократических кругах и делал это весьма успешно. После начала русско-японской войны он опубликовал в «Искре» серию статей «Война и революция», в которых предсказывал неизбежное поражение России и как следствие – революцию. Это сбывшееся на все сто предсказание (кстати, далеко не единственное в жизни Парвуса) принесло ему славу не только блестящего публициста, но и проницательного политика.
С началом в октябре 1905 года Всероссийской стачки по фальшивому паспорту Парвус вернулся в Россию. Естественно, не с целью созерцать, как будут развиваться события Первой русской революции, а принимать в них активное участие. Вместе с Троцким, с которым он сблизился еще за границей, Александр Лазаревич принял непосредственное участие в создании Петербургского совета народных депутатов и вошел в его Исполнительный комитет. Парвус и Троцкий приобрели несколько газет и быстро «раскрутили» их тираж до невероятных высот.
3 декабря 1905 года Троцкий и ряд других членов Исполнительного комитета были арестованы. Через неделю был образован новый состав комитета, а Александр Парвус стал его председателем. Однако его председательство длилось недолго – члены комитета отказались поддержать его стремление продолжать забастовку «до победного конца» и Парвус в знак протеста вышел из его состава. А вскоре он также был арестован.
Осенью 1906 года состоялся суд над главными организаторами Всероссийской стачки. Парвус получил три года ссылки в Туруханский край; приговор, надо сказать, очень мягкий, тот же Троцкий, например, был приговорен к пожизненной ссылке с лишением гражданских прав. Но Парвус (кстати, как и Троцкий) сидеть в ссылке не собирался – по пути он сбежал, перебрался в Петербург, а затем в Германию. Здесь он некоторое время занимался написанием статей, одна из которых – «Колониальная политика и крушение капиталистического строя» – стала фактически первым глубоким исследованием империализма и оказала значительное влияние на теоретиков марксизма, в том числе и на Ленина.
Тем временем разгорелся уже известный читателю скандал с деньгами Горького, в России наступило время реакции, царское правительство стало требовать от германского правительства выдачи революционеров. И Александр Лазаревич решает, что ему лучше лечь на дно. Сделал он это так мастерски, что нынче его биографам и историкам практически ничего не известно, чем он занимался с 1908 по 1910 год.
В 1910 году Парвус вынырнул в Константинополе. В столице Турции он предполагал пробыть недолго, четыре-пять месяцев. Но в итоге прожил здесь пять лет, и эти пять лет стали, по выражению историка Л. Шуба, «самой сенсационной главой жизни этого человека». Очевидно, что поначалу Александр Лазаревич вынужден был играть роль талантливого, но бедного журналиста. «Часто мне приходилось ступать крайне осторожно, чтобы никто не заметил дыр на моих подметках», – писал он об этом периоде своей жизни. А затем произошла удивительнейшая метаморфоза. К 1912 году Александр Лазаревич Гельфанд-Парвус стал не просто богатым, а очень богатым человеком. Он ворочает миллионами, контролирует поставки зерна в турецкую столицу, является официальным представителем ряда немецких компаний, в том числе оружейного гиганта концерна Круппа. Но и это еще не все – Парвус стал политическим и финансовым советником при правительстве младотурок. Каким образом ему это удалось? На этот счет версий много, но все они базируются на догадках и предположениях. Есть, как и полагается, масонская версия – якобы в
