– Пожалуй, я не прочь снова заняться любовью.
Ей не пришлось долго его уговаривать…
Сквозь щель в плохо задернутых занавесках в комнату пробились солнечные лучи и разбудили Уэйда. Еще не полностью очнувшись ото сна, он лишь глубже зарылся носом в волосы Джины и еще крепче прижался к ней. Они просто идеально физически подходили друг другу. Уэйд вдыхал в себя ее запах, нежно, едва прикасаясь пальцами, поглаживал живот и бедра.
– Как приятно, – промычала Джина.
Уэйд принялся слегка покусывать ее ухо. Джина рассмеялась и повернулась к нему лицом.
– Доброе утро! – сонным голосом поздоровалась она.
Уэйд радостно улыбнулся ей в ответ и… вспомнил вчерашнюю сцену в баре!
Прекрасное солнечное утро перестало для него существовать.
Приди он в бар вовремя, как они договаривались, а не раньше, все так и осталось бы шито-крыто. Джина получила бы свои деньги, а он никогда бы ни о чем не узнал. Но его ангел-хранитель был начеку и успел защитить его от этой коварной женщины. Теперь он обязан раз и навсегда обезопасить себя и компанию от ее происков. Решительно откинув простыню, Уэйд резко поднялся на ноги. Широко раскрыв глаза, Джина с удивлением смотрела на него.
Уэйд знал, что никогда больше не увидит Джину обнаженной, и ему было невероятно горько. Тем не менее, он надел брюки, застегнул молнию и, все так же, не оборачиваясь, резко скомандовал:
– Одевайся!
– Почему? Что случилось? Мы куда-то опаздываем?
– Вставай и собирай свои вещи. Ты уволена!
В глазах у Джины заплясали веселые чертики, и, громко рассмеявшись, она спросила:
– Какую еще шутку ты придумал?
С презрением, посмотрев на нее, Уэйд процедил сквозь зубы:
– Джина, это не шутка. Ты больше не работаешь в «Трипл Боумонт».
Улыбка мгновенно сошла с ее лица, и она натянула на себя простыню.
– Ты это серьезно?
Подняв с пола рубашку, Уэйд принялся яростно натягивать ее на себя.
– Черт! – сквозь зубы выругался он. Рубашка до сих пор хранила тонкий аромат тела Джины!
– Абсолютно серьезно.
– Объясни толком. Я ничего не понимаю, – растерянно проговорила Джина.
– Я видел, как вчера вечером мой главный конкурент заплатил тебе за проделанную работу, – не в силах сдерживаться, в бешенстве заорал Уэйд. – Даже не вздумай это отрицать. Ты встречалась в баре с Джоном Уэтли. Вы разговаривали как старые друзья. Я все видел своими глазами.
Джина, пораженная столь чудовищным обвинением, даже не могла открыть рот, она только молча мотала головой.
– Нет. Нет.
– Да. Да. Ну что ты за человек? Неужели одного раза тебе было недостаточно? Тогда ты разбила мое сердце, а теперь решила разрушить мою компанию. Но на этот раз у тебя ничего не получится. Я вовремя узнал о твоих планах. И сейчас я требую, чтобы ты ушла.
Кровь отлила от лица Джины. Глаза из медово-янтарных сделались черными, как уголь. Она встала с постели, быстро оделась, подошла к Уэйду почти вплотную и, не сводя с него горящего взгляда, спросила:
– Значит, ты решил, что я тебя «кинула», и вздумал мне отомстить таким хитроумным способом. Овладеть мной, а утром выставить за дверь.
Уэйд самодовольно улыбнулся:
– По-моему, сегодня ночью мы оба получили удовольствие.
– Ублюдок!
– Продажная дрянь!
Джина закрыла глаза и постаралась успокоиться. Затем она отыскала свою сумочку, открыла ее и вытащила чек.
– Ты имел в виду этот чек?
Несмотря на весь кошмар сложившейся ситуации, Уэйд умирал от любопытства. Ему очень хотелось знать, за какую сумму она продала его.
– Да, этот.
Джина протянула ему чек.
– На, Уэйд, смотри. И запомни, что я никогда тебе этого не прощу. Никогда!
Уэйд схватил чек и впился в него глазами. На какой-то момент он чуть не лишился рассудка.
Чек был выписан на имя фонда «Милосердие».
