доспехах или украшениях, не говоря уж о погонах, была ярко начищена и сияла в лучах полуденного солнца, как маленькая звезда.
Воины других Царств тоже постарались не отстать от нас. По крайней мере, – пусть не по количеству скальпов, но по насыщенности начищенной бронзы. Было даже несколько полных доспехов, типа тех что были на Аноксае во время поединка с Лга*нхи, сплошь, словно рыбья чешую покрытые бронзовыми бляшками…Самое оно для битвы в строю, где не надо много прыгать и вертеться.
Но такие доспехи, – привилегия царских особ, штучная и безумно дорогая вещь, вроде президентского самолета или яхты в моем мире. – На Мокосае кстати, похоже те самые, что не смогли спасти жизнь Аноксаю. И увидев их, моя знакомая жаба заквакала с особой тоскливой жадностью. Потому как по всем законам поединков, – они должны принадлежать Лга*нхи. И это я бестолочь такая, не догадался их сразу вытребовать у иратугских засранцев, поскольку был озабочен ранами Лга*нхи…Да и забздел малость, идти к так недобро смотрящим на нас всех воякам с требованием отдать законную добычу.
…А теперь уже поздно. Ведь мы, вроде как теперь с иратугцами большие друзья, и отбирать у них наше законное барахло теперь вроде как недипломатично. Обидно-то как!
…Зато не в пример нам, – ряды союзников сверкали яркими красками дорогих тканей, какими-то камушками, и прочими побрякушками. Ведь каждый уважающий себя воин, – по такому случаю постарался вырядиться в свои самые дорогие и ценные одежды и украшения, словно бы соревнуясь на конкурсе на должность эталона понятия 'варварская роскошь'.
…Мы-то признаться, – свой запас привезенных из Вал*аклавы тканей зыныкали в Закрома Родины. Хотя на Совете, где решался этот вопрос, – было немало голосов за то чтобы немедленно раздать их всем заслуженным ирокезам, чтобы и они могли пофорсить перед своими женами, распустив павлиньи хвосты из заморских шелков и пестрых иратугских тканей. Битва в Совете была весьма жаркая, но жадность в моем лице в союзе с благоразумием Старшин, победили тут молодость и желание пофорсить Лга*нхи и примкнувших к нему 'щеголей' из молодых. – Ткани остались в качестве неприкосновенного запаса!…А вот теперь думаю, – А может зря? – Жизнь в этом времени достаточно скоротечна, чтобы откладывать возможность выпендриться и пофорсить, на будущее, которого возможно и не будет.
…На флангах выстроившегося войска, – пусть и не столь стройными рядами, но явно стараясь соответствовать заявленным высоким стандартам, расположились воины всяких мелких северных царств и племенные дружины. – Эти брали не столько яркостью и дороговизной нарядов, сколько разнообразием одежды, вооружения и доспехов.
…Меня все никак не покидало идиотское желание выменять у Царя Царей Спаты его шлем из кабаньих зубов. Понимаю насколько неадекватна подобная сделка, ведь царек наверняка запросит за свою цацку нормальный бронзовый шлемак…да еще и полцарства в придачу, вереща о невероятной магической мощи своего головного убора, одновременно распевая баллады, рассказывающие где, когда и при каких обстоятельствах был добыт каждый из клыков, что пришиты на его шапку…Но блин, до чего же прикольная штука!…А ведь там, в рядах сборного сброда, еще полно похожих прикольных вещичек…Их счастье, что я не коллекционер!
В общем, – построение войск радовало мой взор красочностью и разнообразием, и я бы мог рассматривать его до самой темноты, каждую секунду находя что-то новое и интересное. Но мы с шаманами договорились на полдень, и взошедшее в зенит солнце говорило 'Пора'. – Так что я поднял над головой свой протазан давая отмашку Витьку, и в ответ мне ударил колокол, забили барабан с бубном, и засипели дудки ирокезского скальпознаменного ансамбля песни и пляски.
Как ни странно, – при всем несовершенстве своего инструментария наши каменновековые музыканты умудрялись соблюдать единый ритм, и даже как-будто некую смутно угадывающуюся мелодию 'Варяга'.
Застучали бубны, колотушки и барабаны в других отрядах, встраиваясь в общий ритм. – Это начали работать мои коллеги-шаманы. – Мне даже показалась что скала подо мной начала вибрировать, настолько мощный был звук. А тут еще, – хотя мы этого и не оговаривали, уж не знаю под действием чего, – но наши бывшие 'забритые' начали исполнять виденный мной во время поединков сородичей Эуотоосика, ритуал. – топанье ногой, с опорой на копье. – Тут уже я реально испугался что вся моя живопись облезет со стенки под действием вибрации. Потому что когда к топанью подключились воины и других отрядов, – земля буквально заходила ходуном.
… Раньше у меня была мысль сказать перед камланием какую-то речь. – Но тут уже было не до речей, их бы никто и не услышал, да и не нужны тут были речи, – на фоне этого гипнотизирующего ритма все слова и речи теряли всякий смысл.
Так что дав сигнал к началу церемонии, – я поспешил вниз, туда где Витек с Осакат уже поставили котлы…, пока еще пустые, а ирокезы тащили пойманного живьем оленя, слабо пытавшегося отбрыкиваться оставшимися двумя не покалеченными ногами, и с невыразимой тоской глядящего на весь творящийся вокруг бедлам. Другие отряды тоже не отставали от нас, и без того тревожная атмосфера наполнилась жалобным ржанием, блеянием и визгом жертвенных животных.
…Отпустил оленью душу к предкам, полоснув его фест-кийцем по шее, и кровь обильным потоком хлынула в котел. Потом туда же полилась и кровь небольшой лошадки, а в качестве добавки, – отвар наркогрибов…Совсем слабенький.
Первая чаша, – Лга*нхи, – сразу же, в качестве Главнокомандующего пошедшего образовывать круг воинского танца. – Вскоре к нему присоединились и Леокай, Мокосай, Мсой и прочие предводители отрядов, причастившихся жертвенной крови из своих котлов. А за ними, испив очередную чашу из рук своих шаманов, в круг входили новые воины, превращая его в огромную чудовищную змею, странными толчками двигающуюся под грохот барабанов и бубнов, завывание дудок, и удары о землю ног танцоров.
…Какой уж тут к едрене фене накрокомпот? – Ритм и подчиняющееся ему размеренное движение сносили крышу и открывали ворота в потусторонний мир почище любого, самого забористого пойла.
Сам не знаю в какой момент, – Лга*нхи вдруг взвыл, и подскочив к стене высоко подпрыгнул и поразил копьем фигуру центрального аиотеека-оуоо. За ним, тот же маневр начали повторять и другие участники танца, безжалостно поражая нарисованного врага своим оружием.
Удивительно, – никто не репетировал и не договаривался об очередности, но никакой свалки или бестолковой толкотни, возле стенки не образовалось, – Ритм не только гипнотизировал, но и организовывал движение людей…По мне так это и было настоящим чудом!
Воины танцевали и дрались с нарисованными аиотееками, – пока полностью не стерли изображение со стены. – Это была явная победа, и ее стоило отметить у ярко горящих в начавшихся сумерках костров.
Глава 10
Если днем еще продолжалось теплое сухое лето, то по ночам и утром осень уже заявляла свои права на мир. – Клочья холодного тумана, приносимого с озера зябким ветерком, покрывали берег и степь рядом с ним, сглаживая шероховатости и делая пейзаж абстрактно-выразительным.
О поле! – Кто тебя усеял мертвыми костями!?
Тьфу-тьфу-тьфу, – типун мне на язык!…Слава богу пока еще все кости были еще живы. Пока!
А лежащие вперемешку тела, своей малоподвижностью были обязаны лишь вчерашней пьянке, и битве с запасами мяса. – Однако мне от вида этих лежащих тел и бродящих меж ними женских фигур, стало как-то не по себе. – Да. – Знаю что все живы. И что женщины там ходят не в поисках тел своих убитых мужей, а просто разносят водичку для опохмела. – Но все равно, – как-то жутко.
Гульнули мы вчера от всей души. – Пиршество, начавшееся после ритуальной битвы, превзошло все мои ожидания. – Вот даже и не знаю, – в мозгах у местных что-то такое особенное, или дело в пиве, – однако тут по-пьяни обычно не бычатся и в драку не лезут. – Ну да, – ведь пьянка все еще занятие ритуальное. Ты не для собственного удовольствия бухаешь, а с целью побеседовать с предками, а с предками лучше соблюдать вежливость. – Тут эту науку с детства вбивают пинками и подзатыльниками…
Но так или иначе, но на пиру все были настроены очень благодушно. Сначала вроде как бухали у своих
