Осколки континента

непригодным для жизни или высохнет. Морским же скороходам это не грозит.

В природе насчитывается около сорока различных видов морских скороходов. Все или почти все из них питаются животной пищей, которую они находят на поверхности моря. Некоторая их часть проводит всю свою жизнь вдали от берега в открытом море, скапливаясь вокруг различных плавающих предметов. Большинство же морских скороходов, как правило, держится вблизи островов и побережий.

Один их вид Halobates proavus на острове Перим в Баб-эль-Мандебском проливе, соединяющем Красное море с Индийским океаном, встречается у самого берега и даже на самом берегу в маленьких лужицах, оставленных отливом.

Этот ли именно вид я видел на Маэ — трудно сказать. Несмотря на свое увлечение в прошлом энтомологией, я зарекся собирать насекомых и не взял с островов ни одного экземпляра. Не меньше, чем морским скороходам, я обрадовался присутствию в сейшельских водах других животных.

Вдали от берега, в том месте, где волны разбивались о скалы, на отмелях вовсю кипела жизнь. Веселые, достигающие в длину десяти сантиметров, рыбки с большими головами и глазами, как у лягушек, своими брюшными плавниками то «обнимали» камни, а то вдруг отталкивались от них хвостами и прыгали в воздух, описывая дугу. Таким образом этим небольшим рыбкам удавалось перескакивать с камня на камень, покрывая расстояние в несколько десятков сантиметров. Иногда было видно, как они прыгали за добычей.

Эти лазающие и прыгающие рыбки, так называемые илистые прыгуны из рода Periophtalmus, живут обычно в зоне прилива; некоторые виды — в илистом грунте прибрежных мангровых болот, где во время прилива они прыгают по ветвистым корням мангровых деревьев, охотясь за насекомыми и мелкими крабами. Я бы лично назвал рыб, которые прыгают по камням, не «илистыми», а «наскальными прыгунами». Судя по рисункам, которые приводит в своей книге о сейшельских рыбах Смит, мои рыбы были периофтальмусами (Periophtalmus koelreutheri africanus). Но на островах живет и другой вид периофтальмусов, который я бы и сам охотно назвал илистыми прыгунами.

Однажды, сидя на радиостанции, расположенной на окраине Виктории, в ожидании, когда можно будет передать путевой репортаж Шведскому радио, в одной из илистых луж под окном я увидел множество пар глаз, смотрящих из воды, в точности, как это делают лягушки — я и принял их сначала за лягушек. Когда же я пригляделся к ним хорошенько, то обнаружил, что и это тоже илистые прыгуны, поджидавшие добычу, но окраска у них была более светлая. «Проконсультировавшись» со Смитом, я пришел к выводу, что эти рыбы должны принадлежать к виду РPeriophtalmus sobrinus. Определить это мне не составило особого труда, так как на Сейшельских островах встречается лишь два вида илистых прыгунов…

Впрочем, в моих выводах не было ничего сенсационного. Илистые прыгуны часто встречаются на берегах Индийского и Тихого океанов. Но для меня, видевшего лишь фауну побережья Атлантического океана и Карибского моря, где эти «рыбы-амфибии» не водятся, в этом-наблюдении было много нового и увлекательного. Я мог часами любоваться веселыми прыжками маленьких скалолазов и размышлять, скажем, об удивительной приспособленности их зрения к воздушной среде. В воде илистые прыгуны видят плохо, но стоит им высунуть глаза из воды, и они видят все вокруг на несколько метров. Для рыбы, которая охотится на поверхности воды, это очень важно.

Однажды вечером управляющий отелем индиец Дуду Чудасама родом из Занзибара пригласил меня на весьма странную рыбную ловлю. Она состоялась примерно в полночь, при полной луне, прибое и самой низкой точке отлива. В это время суток можно было зайти далеко за береговые рифы, и Дуду использовал эту возможность, чтобы с помощью карманных фонарей и палок с крючками на концах «удить» в лужах, оставленных на берегу отливом. К нам присоединились два официанта из бара и ночной сторож. И хотя я не ожидал ничего веселого от такого рода охоты с загонщиками, я все же согласился участвовать в ней в качестве наблюдателя, водрузив на ноги толстые сандалии для защиты от острых кораллов и возможных уколов каменной рыбы.

Рыбалка была не очень удачной. Моим спутникам удалось оглушить с десяток небольших рыбешек и трех небольших, но вполне съедобных каракатиц. На следующий день мне дали попробовать лакомый кусочек, приправленный, как обычно, уничтожающим вкус всякой пищи соусом-карри, который употреблялся тем чаще, чем беднее кухня.

Это были три экземпляра из вида восьмируких моллюсков (Octopus), питающихся главным образом ракообразными и слывших почему-то наиболее «смышлеными» из всех беспозвоночных животных. Каракатицы, естественно, пытались обороняться, что было бесполезной защитой против людей, вооруженных крючьями, которыми они шарили по дну их тесного убежища. Один постоялец отеля, американец, видимо не знавший, что каракатица способна нанести ответный удар своими острыми сильными челюстями, предназначенными природой для охоты на крабов и лангустов, проявил неосмотрительность и получил сильный щипок в руку.

Пока шла ловля, я бродил по берегу и наблюдал. Кое-где мне попадались морские огурцы, достигавшие в длину двадцати, а иногда и более сантиметров. Этих странных, похожих на колбасу, моллюсков из рода Holothuria я, конечно, видел и раньше во время купания, а иногда даже ради развлечения опирался на них ногой — не сильно, но достаточно для того, чтобы они в целях самообороны выпустили (через задний проход) белое «облачко», которое, в отличие от первого оборонительного средства каракатиц, не предназначается для дезориентации противника. У морских огурцов это облачко состоит из вещества, способного в воде застывать в клейкие волокна, опутывающие обидчика; в любом случае они испортят ему аппетит и принудят оставить намеченную жертву в покое.

На Сейшельских островах почти никто не ест черных морских огурцов. Лишь китайцы-иммигранты, поселившиеся на некоторых островных группах, до сих пор варят из них суп. Их употребляют в пищу также некоторые народы Восточной и Юго-Восточной Азии, где они известны под именем трепангов.

В прежние времена сейшельцы экспортировали морские огурцы в Сингапур и Гонконг. В справочнике по Сейшелам за 1928 год сообщается о некоем торговце по имени Чан Сам-трепанг и об экспортируемых им трепангах. Однако вывоз морских огурцов с Сейшельских островов никогда, по-видимому, не был особенно большим. Как мне удалось узнать, в 1938 году эта экспортная статья составила 408 килограммов с весьма скромной общей стоимостью в 163 рупии.

Помимо морских огурцов, морских ежей и больших морских звезд, так плотно пристающих своими двумя или тремя щупальцами к скалам, что их невозможно отодрать, не разорвав при этом на части, на морском дне, что напротив отеля, почти не на что было смотреть. Конечно, в такой близости от туристического центра не приходится рассчитывать на богатую фауну моллюсковых. И тем не менее, однажды я нашел на берегу раковину красивой хищной улитки из рода Lambis длиной в десять сантиметров. Эти улитки, за характерный Для них панцирь с длинным рядом «ножек» с одной стороны, получили свое название «паучья улитка». Обычно море выносит на берег лишь небольшие раковинки улиток.

А во время нашей ночной «экспедиции» единственной необычной находкой была алая морская звезда, не считая тех бедных каракатиц, которые кончили свою жизнь в кухонном горшке.

В других местах мне везло больше, в особенности на островах Кузен и Ла-Диг, где я собрал маленькую коллекцию красивых раковин каури, полосаток и т. п., которые туристы охотно берут с собой в качестве сувениров. Кроме ракушек в моей коллекции оказались «пепельницы» в виде раковин моллюсков из рода Tridacna. К этому же роду принадлежат гигантские улитки, иногда называемые в литературе «раковинами-убийцами». В одной научно-популярной работе говорится, что «сила, с которой моллюск захлопывает свою раковину, настолько велика, что ныряльщик, по неосторожности угодивший в нее ногой, может лишиться ее».

Существует одно любопытное свидетельство, принадлежащее голландскому автору, настолько древнему, что даже Брем цитирует его со словами «даже старый Румфиус». Этот Румфиус, о котором я уже упоминал, когда речь шла о двойных кокосовых орехах, утверждал в своем объемистом труде об индонезийском островном мире, что гигантские улитки своими раковинами запросто могут перерезать якорный канат и тросы. Равным образом «каждый, кто попытается сообразно этому рукой схватить открытую раковину, лишится своей руки, если прежде того не просунет что-либо между ее створками, чтобы