Осколки континента

Хотя летающие лисицы иногда и наведываются во фруктовые сады, причиняемый ими вред не сравнить с тем, который наносят четвероногие прихлебатели человека, как одичавшие домашние животные, так и завезенные сюда дикие звери. Неистребимые крысы, в свое время способствовавшие вытеснению с островов голландцев и несущие значительную долю «ответственности» за гибель пернатых, всегда были вредителями номер один.

Помимо черных крыс, живущих главным образом в селениях, здесь водятся серые крысы, прибывшие сюда, по-видимому, в XVIII веке, когда, наводнив Европу, они, подобно черным крысам, получали «бесплатные билеты» на корабли, плывущие во все уголки земного шара. У моего соседа по гостинице в Порт-Луи, человека много путешествующего, собирателя пресмыкающихся, немца Карла Мартенса крысы частенько грабили ящики с ценными эндемичными ящерицами-гекконами. В номере у него стояло несколько больших мышеловок, и не проходило ночи, чтобы в них не попалась хотя бы одна «роскошная» серая крыса.

И по сей день на плантациях и в лесах живут одичавшие, всеядные и везде сующие свой нос свиньи, оставшиеся здесь со времен португальского владычества. Одичавших коз на самом Маврикии нет. Есть лишь домашние «коровы бедняков», как их раньше называли в Швеции. Но острову от этого не легче. Холмы вокруг Порт-Луи некогда были покрыты густыми лесами эндемичных пальм. Теперь, когда здесь попытались посадить новый лес, то натолкнулись на сопротивление владельцев коз: животноводы использовали окрестные холмы под пастбища и поджигали саженцы, давая волю траве.

Одичавшие козы водятся лишь на маленьком необитаемом острове Иль-Ронд, лежащем у северной оконечности Маврикия, уничтожая там эндемичную растительность, которая кроме этого острова нигде больше не встречается.

На Маврикии им составляют компанию одичавшие свиньи и крабовые макаки (Масаса irus), которых, как считают, привезли сюда из Юго-Восточной Азии португальцы; другим маскаренским островам удалось избежать их нашествия. Эти обезьяны, величиной примерно с мартышку, живут стаями, которые делают набеги на сельскохозяйственные культуры. Они угрожают птицам, так как охотно грабят гнезда на деревьях. На их «совести» — истребление не одной птицы. Лесоводы же жалуются на то, что обезьяны вредят молодым соснам. Два урагана 1960 года уничтожили большинство обезьян, но уже через шесть лет лесники заговорили о необходимости «держать популяцию под контролем».

В 1639 году голландцы завезли на Маскарены с Явы замбарских оленей. Их также считают опасными вредителями плантаций и лесов. Но поскольку это — ценный зверь, и речи быть не может о том, чтобы объявить его вне закона. Напротив, охота на них ограничена; она ведется лишь с июня до начала сентября. Несмотря на то что за это время убивают около двух тысяч животных, их поголовье остается довольно стабильным и насчитывает примерно шесть-семь тысяч.

Полагают, что в том же году голландцы завезли на остров европейского дикого кролика (Oryctolagus cuniculus), который впоследствии с Маврикия попал на Иль-Ронд и Родригес. Водится ли он на Реюньоне, мне неизвестно, но туда, как и на Маврикий, французы привезли индийского зайца (Lepus nigricollis). Ко всем грызунам, домашним животным и обезьянам прибавляются еще теплокровные и «хладнокровные» хищники.

В начале прошлого века сюда был завезен малагасийский тенрек (Tenrec ecaudatus), скорее всего для кулинарных целей. Будучи насекомоядным, он косвенно способствовал тому, что часть местных ящериц и неядовитых змей (ядовитых здесь нет), питающихся насекомыми, стали редкими или вовсе исчезли. Я его ни разу не видел на Маврикии. Зато я встретил мангусту. На Маврикии живет серая индийская мангуста (Herpestes edwardsi). Она была привезена сюда в начале нашего века, чтобы уничтожать крыс. Мангусты охотились за ними в какой- то мере. Но потом они стали мародерами, ворующими цыплят и уничтожающими местные породы птиц и пресмыкающихся, в том числе и тех, которые могли бы принести пользу в борьбе с вредными насекомыми.

Чтобы исправить ошибку, были завезены бесхвостые амфибии и среди них — в 1938 году — большая южноамериканская жаба-ага (Bulo marinus), скорее всего с Пуэрто-Рико. Считают, что она питается жуками, угрожающими плантациям сахарного тростника. С ее помощью хотели расправиться с жуками на маврикийских сахарных плантациях, и, вполне вероятно, что она приносила известную пользу, пожирая этих вредителей. Но вместе с ними жаба уничтожала всех насекомых и даже пресмыкающихся, словом всех, кого могла проглотить, в том числе змей и ящериц. К тому же в местах, где она водится, в большом количестве плодятся крысы, так как враги крыс, собаки, часто погибают, если не удержатся от соблазна и укусят одну из таких жаб…

Единственное место, где эндемичные маскаренские рептилии чувствуют себя в некоторой безопасности — это маленькие острова, на которых нет хищников, насекомоядных, крыс и свиней. Это прежде всего более или менее удаленный остров Иль-Ронд. Там обитают два вида удавов (Boleyria multicarinata и Casarea dussumieri), а также шесть видов ящериц, в том числе большой геккон (Phelsuma guentheri). Их единственные млекопитающие соседи — козы и кролики. Вполне возможно, что на самом Маврикии змей уничтожили одичавшие свиньи. Бывает, что эти всеядные животные глотают даже ядовитых змей.

Известно, что по крайней мере один из удавов, а также геккон ранее обитали на Маврикии. Их скелеты были найдены в Мар-о-Сонж — в той самой болотистой местности, где были найдены части скелета серого дронта и маврикийского коростеля.

Как прямое, так и косвенное влияние на животный мир оказало уничтожение первоначальной флоры на большей части Маскаренских островов. Во времена голландцев помимо лесов из ценного черного дерева на Маврикии, особенно на ровных участках северного и западного побережья, существовал тип растительности, который, как считают, напоминал пальмовую саванну. Колонисты приспособили ее под пастбища, а пальмы использовали для различных нужд. Теперь на самом Маврикии пальмовая саванна полностью исчезла, а вместе с ней — птицы и низшие животные. К числу подобного рода жертв можно отнести попугая (Lophopsittacus таuritianus).

Лишь на необитаемом острове Иль-Ронд, площадь которого не превышает 150 гектаров, сохранились остатки реликтового пальмового леса с тремя эндемичными видами деревьев. Один из них ревогани (Mascarena revaughani), названный так в честь главного ботаника Маврикия доктора Р. Е. Вогана, имеет необычный, сильно утолщенный книзу ствол. Оно растет лишь на Маврикии и на островах, окружающих его. Другой эндемичный вид из этого же рода в естественных условиях встречается лишь на Родригесе, а третий его вид, ставший сейчас очень редким, можно обнаружить только на Маврикии и Реюньоне.

Еще один вид пальмы, растущей на Иль-Ронде и на нескольких соседних с ним небольших островах, — Latania loddigesii. На Маврикии и Реюньоне встречается родственная ей пальма Latania borbonica. Она широко распространена в тропиках и используется как декоративное растение. Эту пальму часто можно встретить на Мартинике и Гваделупе. В целом пока нет опасности, что с десяток видов пяти различных родов маскаренских пальм вымрут. Даже на их родине можно встретить искусственные посадки. Дикорастущих пальм почти не осталось, только — на Иль-Ронде, но и там им угрожают кролики, одичавшие козы и ураганы. Чтобы спасти этот последний уголок дикой растительности, некогда характерной для большей части Маскаренских островов, а также защитить его уникальный животный мир, в 1957 году остров объявили заповедным и сейчас собираются полностью уничтожить на нем травоядных млекопитающих.

На Родригесе удалось истребить хотя бы чужеродных замбарских оленей. Теперь там хозяйничают лишь крысы, кролики и различные млекопитающие, принадлежащие человеку. Но на Родригесе нет заповедника. А на Реюньоне есть лишь три небольших. Один из них предназначался главным образом для ценных местных пород деревьев. Одновременно планировалось создать первый птичий заповедник, Форэ- де-л’Этан-Сале?.

На Маврикии работа по охране природы ведется уже давно, в значительной мере благодаря доктору Вогану и Ж. Венсону, бывшему руководителю Маврикийского института. Кроме острова Иль-Ронд, заповедным был объявлен Иль-о-Эгретт, и восемь заповедников было создано также на самом Маврикии, в основном для защиты флоры; тем самым улучшили жизнь эндемичных птиц. А в 1957 году было издано постановление об охране этих птиц. Самый большой из заповедников, имеющий общую площадь в 1926