Жизнь за любовь

на противне золотистые полумесяцы, наполнившие всю кухню ароматом выпечки.

– Вы сами их приготовили? – заинтересованно спросила девушка.

Марк громко рассмеялся.

– Я мог бы их выпечь и сам, моя мама научила меня, как это делается, но у меня, если честно, на это совершенно нет времени. Поэтому я зажег духовку сразу, когда пошел вниз, по пути прихватил из морозилки полдюжины круассанов. Когда духовка разогрелась до нужной температуры, я просто сунул их туда, и через двадцать минут они были готовы.

– Просто потрясающе! – воскликнула девушка, откусывая крошащийся и сочный кусок булочки. – Мм; мне не следовало бы их есть, в них столько калорий, но я не могу устоять. Да, французы готовят самую вкусную еду в мире.

– Не буду с этим спорить, – подхватил Марк, ухмыляясь ей, затем уселся напротив нее за стол и принялся по глоточку отпивать сок. – Расскажи, что ты помнишь о своем отце? Как он чувствовал себя, проживая в Англии вместо Франции? Он ведь был французом по духу и по сути.

– К тому времени, как я подросла достаточно для того, чтобы в чем‑то разбираться, у отца была хорошая работа и он успел отлично обосноваться в Англии.

– Надеюсь, что когда ты обзаведешься семьей, то будешь уделять больше внимания близким, – поддел ее Марк.

Энни стрельнула глазами в его сторону.

– А вы не были женаты?

– Пока не нашел никого себе по сердцу.

– Но ведь у вас должны были быть… э… связи все эти годы? Кстати говоря, сколько вам лет?

Марк проницательно посмотрел на девушку.

– Я ведь говорил об этом вчера, ты уже успела позабыть? Мне тридцать четыре, и я на десять лет старше тебя, Энни. Конечно, у меня были женщины все это время, и я должен честно признать, что спал с некоторыми из них, но это никогда не воспринималось всерьез ни ими, ни мной. Тебе может кто‑то нравиться, даже очень сильно нравиться, однако речь о любви не идет, не возникает того чувства, что если больше не увидишь этого человека, то жизнь кончилась.

Энни добавила себе кофе, налила и Марку, затем произнесла, нахмурившись:

– Что я могу сказать вам на это – не знаю. У меня никогда не было столь сильной любви, так, несколько несерьезных увлечений с одной попзвездой, и то Филипп все сам организовал и устроил, предварительно убедившись, что мой ухажер не зайдет слишком далеко.

– Филипп контролировал каждый твой шаг, да? – иронично прокомментировал Марк.

Энни поморщилась в ответ.

– Я была так юна, когда впервые познакомилась с Филиппом, что он предпочел всерьез приглядывать за мной, защищать меня. Вот почему в моей жизни появилась Диана и стала жить вместе со мной в одной квартире. Она везде бывала со мной, особенно поначалу. Филипп всю жизнь вращался в музыкальном мире и отлично понимал опасности, которые грозили наивным несмышледа? нышам, попавшим в сети соблазнов улицы, не ведая, что творят. У него уже были многообещающие молодые таланты, но одна села на иглу, а потом и спилась, другой умер от СПИДа. Филипп вознамерился уберечь меня от подобных напастей, и я очень благодарна ему за все, что он для меня сделал. Правда, время от времени я поднимала бунт на корабле, кричала, что он не дает мне свободы, однако я постоянно была так загружена, что на самом деле для свободы и времени не оставалось. А потом… – Энни смолкла, Марк, прищурившись, наблюдал за ней.

– И потом ты немного в него влюбилась? – довольно сухо закончил он за нее.

Энни густо покраснела.

– Я была в хороших руках все эти годы, – вынужденно признала девушка. – Я думала, что он занял место моего отца. Я всегда любила отца больше, чем мать, и очень тосковала по нему. Филипп, конечно же, не походил на отца, но он был такой надежный и… и… очень похож на отца. И мне это нравилось. Когда мать повторно вышла замуж вскоре после смерти отца, то я страшно разозлилась на нее. Я возненавидела отчима, впрочем, он меня тоже не жаловал. Я мешала ему, как заноза, постоянно напоминая о том, что он не первый мужчина в жизни матери. Это заставляло его мучиться ревностью. А так как я к тому же огрызалась и грубила ему, то у отчима появился уважительный повод пороть меня.

Энни поморщилась и продолжила:

– Но, боюсь, если честно, то я была типичным вредным и несносным подростком и порядком досаждала ему. Поэтому он всегда мог оправдать свои воспитательные меры. А если я жаловалась на него матери, та винила во всем меня.

Марк нахмурил брови и сказал:

– У тебя было тяжелое детство.

– Я была несчастна, – подтвердила девушка, поворачивая лицо к Марку. – С той самой минуты, как умер отец, моя жизнь в семье покатилась под откос.

– Пока ты не познакомилась с Филиппом, – вслух озвучил свою мысль Марк, а Энни молча согласно кивнула.

– Да, Филипп подобрал меня в самый критический момент. Один только Господь знает, что могло бы со мной случиться, если б Филипп не вошел в мою жизнь. Возможно, я бы убежала из дома, скиталась бы по Лондону и кончила свои дни под забором. Всякий раз, когда я думаю о такой перспективе, меня в дрожь бросает.

Марк взял девушку за руку и привлек ее к себе.

– Знаешь, я не буду тебя ревновать к Филиппу, – с явным облегчением произнес Марк.

Энни глухо засмеялась.

– А вам и не надо к нему ревновать.

Она услышала, как Марк шумно вздохнул, затем бросил взгляд на часы, стоявшие на кухне, и вновь принял деловой вид.

– Нам скоро пора выходить. Поднимайся наверх и упакуй свои вещи, пока я здесь приберу. Я хочу оставить дом в полном порядке.