– Потрясающе, спасибо. Что касается одежды, у вас неплохой вкус. Я позаимствую это, но все‑таки я бы хотел получить мои собственные вещи.
– Я пришлю их вам завтра.
– Нет, я лучше подожду.
– Это – мой дом, и я хочу, чтобы вы ушли! Хиллиер между тем достал цыпленка из микроволновки.
– Пахнет великолепно! – Он принялся за еду. – Вы не могли бы налить мне кофе?
– И от чего же умерла ваша последняя служанка?
– От восхищения. – Он метнул озорной взгляд в сторону Зои из‑под необычайно длинных черных ресниц.
Ярость молодой женщины оказалась не так сильна, как ее чувство юмора. Она не выдержала и рассмеялась.
– Так вы человек?
– Человек, и притом ужасно усталый, – улыбнулась Зои, разливая по чашкам кофе. Раз уж она не может лечь спать – ведь не оставлять же незнакомца без присмотра! – так хотя бы попьет кофе.
– Сколько часов вы работали сегодня?
– С шести. – Она села за стол напротив него. Он несколько минут смотрел на нее, потом сказал:
– У вас глаза красные, почти такие же, как волосы.
– Благодарю. Это заставляет меня чувствовать себя по‑настоящему красивой.
– Джинсы, должно быть, еще со времен потопа сохранились, а? Но вы даже в них ухитряетесь выглядеть шикарно. Не имею ни малейшего представления, как это вам удается. Полагаю, вы неотразимы в любой одежде, и даже с красными глазами! Наверняка до меня не один десяток мужчин говорили вам это. – Внезапно, прежде чем она успела шевельнуться, он наклонился и быстро поцеловал ее в губы, а затем преспокойно снова принялся за цыпленка.
Это было всего лишь легкое прикосновение, но Зои задохнулась. Можно подумать, что ее никогда раньше не целовали. Она сердито вытерла рот.
– Вы берете на себя слишком много! Ни один мужчина еще не осмеливался так обращаться со мной! Где вы работаете? Уж не в средствах ли массовой информации? Только репортеры бывают такими нахальными.
– Нет, я исследователь.
– Кто?
– Исследователь. – Он кончил есть и отодвинул тарелку. – Я совсем недавно вернулся из Южной Америки. Составлял карты горных хребтов от Тьерра‑дель‑Фуэго, вдоль побережья, до Кордильера‑де‑Мерида, в Венесуэле. Они тянутся через весь континент, более чем на четыре тысячи миль, и многие вершины поднимаются на четыре тысячи футов в высоту. Я пробыл там около года: лазил по горам, фотографировал, рисовал. Зои слушала с открытым ртом:
– Один?
Хиллиер рассмеялся, сверкнув безупречно белыми зубами, которые красиво выделялись на фоне загорелой кожи.
– Нет, слава Богу. Это была международная экспедиция – европейцы, десятка два американцев. Разные специалисты: фотографы, врачи, ученые‑геологи, биологи; и все альпинисты, там это необходимо. В горах нужно хорошо знать, что делаете вы сами, и быть уверенным, что можете положиться на людей, с которыми работаете. Иначе это может стоить кому‑нибудь жизни.
– Почти готово. Сейчас прополощется, и можно будет класть в сушилку.
– Вы не женаты? – глубокомысленно проговорила Зои, наблюдая, как он ловко обращается с машиной.
– Нет. Только не говорите, что совесть не позволяет вам флиртовать с женатыми мужчинами. От Хэла я такого не слышал.
– Хэл знает меня не так хорошо, как воображает! Точнее, он вообще не знает меня. Мы никогда не были с ним даже друзьями! – гневно отозвалась Зои.
– Что это означает? Переведите‑ка для меня. Вы имеете в виду любовниками?
– Нет! Я имею в виду то, что большинство людей подразумевает под словом «друзья». Хэл и я работали вместе…
– И он никогда не пытался ухаживать за вами? – Коннел недоверчиво посмотрел на Зои. Конечно, он не верил ей. Да и трудно было поверить, зная Хэла Таксфорда, который не давал проходу ни одной мало‑мальски привлекательной женщине.
