И кони рыжие летят. Потом волнующие губы О счастье, кажется, твердят. И вот опять восторг и горе, Опять, как прежде, как всегда, Седою гривой машет море, Встают пустыни, города. Когда же наконец, восставши От сна, я буду снова я, — Простой индиец, задремавший В священный вечер у ручья? Если Анна Ахматова не хранила верность живому Николаю Гумилеву, то вот мертвому, его памяти, она была верна всю свою жизнь. В душе своей Анна Андреевна возвела Гумилева на недосягаемый для прочих ее мужчин пьедестал. Он стал ее вечным собеседником, ее потусторонним наставником, ее ангелом-хранителем. Не проходило дня, чтобы она не вспоминала о нем. Она так привыкла к тому, что он всегда рядом, ее верный паладин.
Ахматова надолго пережила Гумилева. Жизнь ее не была легкой, скорее наоборот. Арест сына, травля, всеобщее непонимание, болезни… Лишь на закате жизни ей было позволено хоть немного насладиться своей славой, но время было упущено, и после всего пережитого уже ничего не доставляло Ахматовой радости. Разве что кроме воспоминаний, которыми, как свидетельствуют немногочисленные друзья, и жила Анна Андреевна. Она принадлежала светлому прошлому.
В мае 1963 года она написала:
Я гашу те заветные свечи, Мой окончен волшебный вечер, — Палачи, самозванцы, предтечи И, увы, прокурорские речи, Все уходит — мне снишься ты, Доплясавший свое пред ковчегом. За дождем, за ветром, за снегом Тень твоя над бессмертным брегом, Голос твой из недр темноты. И по имени! Как неустанно Вслух зовешь меня снова… «Анна!» Говоришь мне, как прежде, — «ты». Спустя три года Колдунья ушла к своему Паладину. На смерть поэтессы откликнулись многие, но лучше всех, пожалуй, сказал об Ахматовой поэт Евгений Евтушенко:
Ахматова двувременной была. О ней и плакать как-то не пристало. Не верилось, когда она жила, Не верилось, когда ее не стало. Она ушла, как будто бы напев Уходит в глубь темнеющего сада. Она ушла, как будто бы навек Вернулась в Петербург из Ленинграда. Она связала эти времена В туманно-теневое средоточье, И если Пушкин — солнце, То она в поэзии пребудет белой ночью… Владимир Маяковский и Лиля Брик
Изменчивая муза
Маяковский • терпеть не мог булавок и заколок
• азартный игрок — карты, бильярд
• громадный рост, крупные черты лица, массивная, сильно выдвинутая вперед челюсть производили впечатление непреклонности и жесткости
• большой ребенок, который, общаясь на равных со взрослыми, сам невыносимо страдал от типичных комплексов, присущих подростковому возрасту
• на его внешность обращали внимание режиссеры театра и кино
• подбирал кошек и собак и пристраивал у друзей и знакомых
• была написана и поставлена программная трагедия «Владимир Маяковский», а сам автор выступил режиссером и исполнителем главной роли
• обменялся с Лилей Брик перстнями. Ей подарил перстень с инициалами ЛЮБ
• активно работал в РОСТА, оформляет (как поэт и как художник) для РОСТА агитационно-сатирические плакаты
• реформатор поэтического языка
• футурист
Лиля Брик • муза русского авангарда
• в юности сильно увлекалась романом «Что делать?» Чернышевского
• самоуверенная и эгоцентричная
• женщина с очень организованной волей
• человек пунктуальный и обязательный
• обладала неотразимым обаянием незаурядной личности
• снялась с Маяковским в киноленте «Закованная филъмой» по сценарию самого В. Маяковского
• меценатство, заботливость и внимательность были у Лили Юрьевны в крови
• знала секреты обольщения, умела остроумно разговаривать, восхитительно одевалась, была умна, знаменита и независима
• стала второй женщиной-москвичкой за рулем
