землянина формы. Не теряя важного вида, он быстро и сноровисто разнес напиток, даже поставил бокал на подлокотник кресла Санчо, и тоже удалился.
Санчо увидел, что Персиваль и Тристан уже сидят спиной к огню – как будто их кресла могли вращаться и сами развернулись к Артуру, покоряясь его власти. Другие бывшие рыцари тем временем тоже расселись по местам. Свои шпаги – а почти у всех были, вопреки легенде, именно шпаги, рапиры или нечто подобное, с большими чашками для защиты руки, – они приставили в ножнах рядом с собой.
Вокруг Артура образовалось кольцо. Остались стоять только Мордред и Ланселот. Рыцарь-мертвец скользнул вдоль стены ближе к очагу и замер, будто статуя, облокотившись о каминную полку. Санчо подумал, может, так он борется с трупным окоченением.
Артур тоже занял приготовленное ему кресло. Ланселот не сел, а положил руку на спинку, будто на плечо товарища.
– Я рад, что мы снова вместе, сэры, – начал Артур. – Жаль, что не в полном составе. Но отрадно, что в наших рядах появляется и молодая кровь.
Он говорил так, как будто никто не продавал свои мечи, не нападал на бывших соратников и не нарушал вековых обетов. Как будто Орден никогда не распадался.
– Ланселот, – обратился Артур к наставнику Санчо, – у твоего оруженосца еще нет рыцарского имени. Но думаю, следует представить нас. Встань, юноша! – повелел Артур Кукушкину, и Санчо, не успев ничего сообразить, вдруг понял, что уже стоит по стойке «смирно». Разве что каблуками не щелкнул.
– Экскалибур сделал безошибочный выбор, господа, – серьезно сказал Артур. – Этот юноша уже несколько раз храбро сражался. Хотя поединки и возникали по недоразумению и моему упущению. Впрочем, не скрою, твоя встреча с сэром Мордредом, – Артур кивнул на рыцаря-зомби, – была назначенным мною испытанием. Ты проявил выдержку и смекалку.
Санчо почувствовал, что краснеет.
– Я представлю тебе наших братьев, – продолжал Артур. – Ты уже знаком с сэром Мордредом, сэром Персивалем и сэром Тристаном. Но знаешь еще далеко не всех. Сэр Гаррет, – магистр Ордена указал на мужчину, сидевшего от него по правую руку.
Кукушкин узнал его тоже, хотя видел всего один раз, когда тот дрался с Ланселотом под фонарем и даже умело врезал будущему наставнику Санчо рукояткой меча.
Гаррет посмотрел на Санчо и на несколько градусов изменил положение головы. Видимо, это означало кивок. Санчо, тем не менее, показалось, будто Гаррет его клюнул. Чудилось, даже высокий лоб бывшего рыцаря круто разламывается на две части посередине, словно корпус атомного ледокола, должный дробить многометровый слой векового льда.
Краем глаза Санчо уловил, как сжал спинку кресла его наставник. Спинка была деревянной, и в зале раздался негромкий скрип.
– Сэр Саграмор, – Артур указал на следующего рыцаря.
И этого субъекта оруженосец узнал. Тот самый длинноволосый тип, который хотел застрелить Ланселота из пистолета. Сейчас, правда, с ним была только рапира с ажурным эфесом, похожим на вязь стальных виноградных лоз, и еще один короткий клинок. Санчо знал уже, что такой клинок называется дагой.
Саграмор оказался более приветлив, во всяком случае отвесил пусть и легкий, но отчетливый поклон.
– Сэр Кай.
Этого бывшего рыцаря Кукушкин никогда не видел. Хотя вроде бы Ланселот упоминал о нем, даже называл земное имя – Павел Цзен. В отличие от всех остальных, лицо сэра Кая носило азиатские черты. Его предки вышли из Кореи, а сам Кай родился на Дальнем Востоке. Он тоже носил волосы до плеч.
У сэра Кая было необычное оружие – два широких полуметровых ножа. Ланселот вроде бы как-то назвал такие «бабочками».
– Сэр Агравэйн.
Имя принадлежало рыжебородому детине. Если Кай хорошо смотрелся бы в школе кунг-фу, то сэр Агравэйн, наверное, чувствовал бы себя прекрасно в каком-нибудь ирландском пабе. Литровая пивная кружка в его волосатом кулаке выглядела бы намного более к месту, чем изящный бокал.
Агравэйн улыбнулся Санчо, оскалив крупные зубы. Одними такими зубами, наверно, он мог бы загрызть Гончую Хаоса, подумал оруженосец.
– Сэр Гавэйн.
Сидевший напротив Артура бывший рыцарь походил на альбиноса. Санчо где-то читал, что глаза у альбиносов должны быть красноватыми. Может, поэтому сэр Гавэйн носил круглые черные очки. Пламя камина отражалось в их стеклах.
Белокурый сэр Гавэйн держал обе руки на навершии убранной в ножны шпаги. Когда Артур представил его, альбинос склонил голову порывисто и четко, по-военному. Так мог бы кивать офицер германской армии времен кайзера, присовокупляя: «К вашим услугам!»
– Сэр Лайонел, – назвал Артур последнего из собравшихся.
Бывший рыцарь на самом деле напоминал льва, как и его имя. По крайней мере он носил пышную львиную шевелюру, густые усы и аккуратную эспаньолку. В присутствии Артура сэр Лайонел позволил себе независимо положить ногу на ногу. Вместо обычного кивка Лайонел поднял бокал, как будто давал тост за здоровье Санчо. Почему-то из всех новых знакомых он единственный не вызывал у Кукушкина беспокойства, хотя тоже имел при себе оружие – палаш с эфесом, как в пиратских фильмах.
– Сядь, юноша, – повелел Артур, и Санчо снова обнаружил себя в кресле прежде, чем успел осознать приказ.
– Не хватает двоих, – громко сказал Ланселот. – Борса и Ивэйна.
Он посмотрел на Гаррета так, будто плеснул ему в лицо из своего бокала.
Гаррет не отвел взгляда. На его лице вообще не дрогнул ни один, даже самый крошечный мускул, не расширились и не сузились зрачки.
– Кстати, Артур, – подал голос сэр Персиваль. – Где Борс?
Санчо показалось странным, что он не спрашивает про Ивэйна.
– Борс убит, – вместо Артура ответил Ланселот. – Пару дней назад.
– Что?! – Персиваль даже приподнялся.
– Его убил Гаррет. Твой коронный укол! – Ланселот посмотрел на того, кого обвинял. – Артур, – рыцарь цедил, не поворачивая головы к бывшему наставнику, – это тоже было своеволием?
– Это была защита, – сказал, а вернее, прошипел Гаррет.
– Контратака, – уточнил Ланселот.
– Артур, – произнес хозяин замка, – это правда?
– Правда, – ответил глава собрания, – но не вся. Ланселот, почему ты не спрашиваешь, где Ивэйн? Впрочем, я тебе скажу и без вопроса. Он там же, где Борс. Только убил его ты.
– Я не хотел с ним драться.
– Скажешь, Гаррет солгал, что это ты вызвал на бой сразу троих?
– Не солгал. Но ты понимаешь разницу. И когда мы… разошлись, Ивэйн еще был жив.
– Бедняга Ивэйн умер от раны, которую нанес Экскалибур. Впрочем, это моя вина, Ланс. Отвечает всегда тот, кто приказывает. Или не приказывает, как должен. Так что и твой счет не к Гаррету, а ко мне. Это я подослал к тебе Гаррета, Ивэйна и Саграмора. Я прислал за тобой Тристана. И в ответ на мою просьбу Персиваль согласился принять тебя в своем замке. К Борсу тоже отправил посланника я. Посланника, но не убийцу.
– Борс сказал, что пойдет, только если я приведу его силой, – вставил Гаррет. Его слова по-прежнему напоминали шипение. – Я не мог не выполнить приказ.
– Ты его перевыполнил, – ответил Ланселот.
– Борс умер сразу, – сказал Артур. – Хотя это никого из нас не оправдывает. А Ивэйн умирал долго и мучительно. Лучше бы ты тоже попал ему в сердце.
– Экскалибур не убивает смертных. Даже царапины не оставляет.
– Ланс… – Артур выдержал паузу. – Я не обвиняю ни тебя, ни Гаррета. Все смерти – от моих ошибок. Но я не хочу больше смертей. Потому я и пригласил тебя и твоего ученика. Наш Орден нужно
