И о чем он только думал, сочиняя эту сказку?
Скорее, не думал вообще. Просто видел побелевшее личико Трейси, хотел помочь. Сама она ничего не жалела для других и никогда не просила для себя. Он знал, что деньги, заработанные на уроках ему, шли на покрытие семейных расходов. Он сболтнул первое, что пришло в голову, забыв, после десяти лет отсутствия, что такое здешние пересуды. Его добрые намерения обернулись бедой.
Но ничего, они друзья и вместе что-нибудь придумают. Время есть, лето еще не кончилось.
— Душ принимаем вместе?
Учительский взгляд исподлобья. Оба прекрасно понимали, что после такого душа никто из них в церковь не попадет.
— Нет, не получится.
— Все-таки ты зануда, — широко улыбнулся Корт.
Не поддаваясь на поддразнивание, она выглядела серьезной.
— На службе будут мои родители, наверно, и из твоих кто-нибудь придет. Надо было позвонить им вчера вечером.
Только этого не хватало! Как бы выкрутиться из этого безобразия, чтобы и семье не лгать и Финни голову не морочить? В прежние времена у него всегда находились запасные варианты, а нынче ему не везет.
— Сначала я хотел бы сочинить историю поубедительней.
— Лжи без слабых мест не придумаешь.
— Верно.
Придется взять вину на себя, когда пора будет возвращаться в Северную Каролину, чтобы злые языки не позорили Трейси, но осторожно, иначе достанется и его родным.
В соседней комнате Джош известил мир, что проснулся.
— Побудем с ним по очереди. Тогда сможем оба принять душ и успеем в церковь.
— Тебе не обязательно…
Он ласково прижал палец к ее губам.
— Мы вместе в этом деле, и я не отступлюсь от тебя, что бы ни случилось.
К тому времени, как Трейси и Корт устроили Джоша в церковных яслях и проскользнули на заднюю скамью, служба уже началась. Трейси поняла, что их заметили: присутствующие стали поворачивать головы. Взгляды украдкой, перешептывания, картина та же, что в те жуткие времена, когда по общине распространялись скандальные новости о ее сестре и брате.
Корт сжал ее холодную руку и положил к себе на колено. В поддержку ли или как деталь розыгрыша — неважно, приятно чувствовать его тепло.
Уткнувшись в программку, она потихоньку оглядывала церковь.
Ее родители, как всегда, сидели в третьем ряду.
На противоположной стороне — отец Корта и его мачеха. Следовало позвонить им еще вчера и все объяснить, но она так надеялась придумать к утру что-нибудь, чтобы не позорить отца и мать и не потерять шансы на директорскую должность. Не получилось.
Она подумала, что, став любовницей Корта, совершила ошибку. Даже не из-за репутации, а потому, что эгоизм безнаказанно не проходит. Она хотела избавиться от давней влюбленности, а вместо этого Корт и его сынишка с каждым днем занимали все больше места в ее сердце. Практичная женщина давно сказала бы ему, что хочет вернуться к прежним отношениям — отношениям хозяйки с жильцом, няни с родителем ребенка, — и при этом не рисковала бы окончательно впасть в зависимость от него.
Но для нее это невозможно, потому что это была бы еще большая ложь.
Прихожане встали, запели, и рука Корта обвила ее талию. Вздрогнув, она подняла на него взгляд.
Он смотрел на нее сверху вниз, и понимание в его глазах постепенно вытеснялось другим чувством пылким и неуместным в церкви. Объятие стало крепче, Трейси задержала дыхание и почувствовала, как к ее коже приливает кровь.
Боже милосердный, не допусти, чтобы это превратилось в самую большую ошибку моей жизни.
Служба длилась целую вечность. Все это время Трейси прислушивалась к приятному баритону Корта, распевающего гимны. Очень испугалась, когда пастор пригласил паству встать и помолиться за тех, кто болен, в пути, ожидает ребенка или находится в беде. Она была уверена, что пастор смотрит прямо на нее, спрашивая, кто еще нуждается в благословении, и еле усидела на месте.
Наконец служба кончилась. На улице вовсю палило летнее солнце, воздух был напоен тяжелым ароматом церковного розария.
Корт повел ее на лужайку в тень, отбрасываемую огромным деревом.
— Может, удерем? Мы уже должным образом поприсутствовали.
Удрать бы она не отказалась, но это было бы слишком легким выходом. И слишком подозрительным.
— Нет, нам придется поговорить с родными и со всеми, кто захочет что-нибудь нам сказать.
Большинство прихожан прямым ходом направилось в зал, где была приготовлена еда и работали кондиционеры. Родители Трейси вышли вместе с отцом и мачехой Корта. Трейси сжалась, когда мать заметила ее, и заторопилась подойти. Лэндеры двинулись следом. Обе пары остановились перед ними —
