обнаженные груди. Ей и в голову не приходило, что под это платье так легко проникнуть.
— Сними платье, — попросил он.
Эти слова вмиг отрезвили ее.
— Нет.
Он пристально посмотрел ей в глаза, и она увидела в его взгляде жаркое синее пламя.
— Лили, я хочу тебя. А ты — меня.
Ее сердце замерло на секунду или десять. Рик хотел ее. То есть нет, Рик хотел женщину с изысканной прической, одетую в платье за шестьсот долларов и туфли за триста долларов. Он хотел женщину, которую сам и создал.
Она решительно освободилась от его объятий.
— Я не занимаюсь случайным сексом.
— Мы станем потрясающей парой.
Уверенность в его голосе пошатнула ее решимость держаться подальше от него. Подумай о своей матери и о цене, которую она заплатила за свою любовь.
— Я не сплю с кем попало и не завожу романов, которые будут продолжаться считанные дни.
Через пять дней мы распрощаемся.
Рик глубоко вздохнул.
— Наш роман мог бы продолжаться дольше.
Ее сердце на секунду замерло, и в нем появилась надежда.
— Насколько дольше, Рик? На неделю? Месяц? Год?
Он переступил с ноги на ногу. Его огненный взгляд потух.
— Ведь ты не собираешься жениться.
— Лили…
Она подняла обе руки.
— Не волнуйся. Я просто хочу знать, что будет потом.
— Я не могу предложить тебе ничего длительного.
У нее вырвался разочарованный вздох.
— В этом и состоит разница между тобой и мной, Рик. Я разбиваю сад и наблюдаю, как он растет. Ты составляешь проект и уходишь.
Его молчание было очень красноречивым.
Неужели она сошла с ума? Лили нахлобучила каску на голову и, топая, направилась к фабрике, собираясь найти Сэма, мастера на строительстве.
О чем она думала, когда позволила Рику так себя целовать? Когда позволила ему так к ней прикасаться? Она, можно сказать, прижалась к нему всем телом. По крайней мере сегодня его не будет на строительной площадке. Архитекторы всегда уходили, когда начиналась стройка. Работа на площадке была грязной и потной, и многие избегали ее.
Она переступила через порог, нырнула под пластиковый занавес, закрывавший дверь, и пошла в том направлении, откуда слышался голос Сэма. Как только она оказалась в задней части дома, мастер вышел из лестничного колодца. Рядом с ним стоял Рик.
На нем были выглаженные брюки цвета хаки и бледно-голубая хлопчатобумажная рубашка с вышитой поверх сердца эмблемой компании.
Цвет ткани подчеркивал яркий оттенок его глаз.
Его желтая каска выглядела так, как будто побывала не на одной стройке — не вполне то, что стал бы носить чистюля архитектор.
— Эй, Лили, — сказал мастер. — Трент придет?
Она улыбнулась Сэму, но заметила, что взгляд Рика скользит по ее помятым джинсам, которые она вытащила из сушилки, и по рубашке, которую стянула из корзины для стирки Трента.
— Трент и артель будут здесь примерно через час.
— Хорошо, я принесу чертежи из грузовика. У меня был вопрос насчет того пруда. Сейчас вернусь. — Сэм, топая, вышел из здания, оставив Лили наедине с Риком.
Рик ласково и пристально взглянул на Лили, и она почувствовала, что у нее горят щеки.
— Что ты здесь делаешь?
— В этом проекте есть мои капиталовложения.
— Совладелец? — Она изучала разрушенные стены, стараясь не смотреть на него.
— Нет. Мой дедушка иногда привозил меня сюда, и мы ловили рыбу в пруду за зданием. Он приезжал сюда с тех пор, как был мальчиком, а фабрика все еще работала.
Она встретилась с ним взглядом.
— Я думала, что богатые дети ловили рыбу только на яхтах в Гольфстриме.
— Это проявление твоего предрассудка. Лили. Он взял ее за локоть и повел к широкому окну.
Ее охватило сильное волнение, и она высвободила руку.
Рик указал ей на что-то.
— Видишь тот большой валун на восточной стороне пруда? Прямо там я поймал двадцатифутовую полосатую зубатку. Нам с дедушкой пришлось ее зажарить на костре на заднем дворе, потому что мама не разрешила мне принести ее в дом. Зубатка со снятой кожей — это…
— Неприятное зрелище, — договорила она за него. Они улыбнулись друг другу. — Я тоже иногда ловила рыбу, но такой большой рыбины поймать не удалось. Как ты думаешь, в пруду остались большие зубатки?
Она резко выдохнула, увидев его мальчишескую улыбку.
— Привези камышовую удочку и пакет хот-догов для наживки, и мы выясним. — Он улыбнулся, а потом, словно вспомнив что-то, нахмурился. — Мы еще должны выбрать драгоценности к твоему платью.
— Разве ты не можешь это сделать сам?
— Поскольку эти вещи должны остаться у тебя после того, как все закончится, ты должна выбрать что- то такое, что захочешь надеть снова.
Иногда она ненавидела его логику.
— Я не из тех девушек, которые носят драгоценности.
— Лили!
— Хорошо, хорошо. Когда и где мы можем встретиться?
— Сегодня вечером ювелирный магазин открыт до девяти часов.
— Я не думаю…
Он поднял руку.
— Лили, у нас осталось всего пять дней. — Его губы дрогнули. — Почему бы нам сначала не пообедать? Ты когда-нибудь была в «Рэк шэк»?
— Нет, но я о нем слышала. — Ресторан был далеко за границей округа. Она подозревала, что это место наверняка не посещали ни его друзья, ни родственники, как и то, куда он повел ее в день их встречи. — Почему бы и нет? Семь часов подходит?
Снова вошел, громко топая, Сэм. Рик коснулся козырька своей каски.
— Я заеду за тобой в семь.
— Нет, я встречусь с тобой там.
У Рика был такой вид, точно он собирался возразить, но вместо этого он кивнул и повернулся к мастеру.
— Можешь позвонить мне на сотовый телефон, Сэм.
Лили наконец-то выдохнула. Почему она чувствует себя так, будто только что назначила встречу человеку, приговоренному к казни?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Эй, Рик. Рад, что ты снова здесь, — приветствовал его Пол, владелец «Рэк шэк», когда Рик вошел в ресторан.
— Пол. Как бизнес? — Они с Полом познакомились еще в средней школе. Тогда они соперничали, пытаясь превзойти друг друга на баскетбольной площадке.
— Отлично, парень. Обедаешь один?
