не было.
Она уселась на табурет. Рик заканчивал приготовления к обеду. От аромата запеченного мяса у нее потекли слюнки.
— И мне очень нравится твоя старая мебель.
Рик аккуратно поставил перед ней полную тарелку.
— Почти вся мебель принадлежала моему дедушке.
Лили позавидовала этой связи Рика с его прошлым. Она сама ничего не унаследовала от дедушек и бабушек по обеим линиям — даже портретов. Родители ее матери умерли, когда Лили еще училась в средней школе, и их имущество продали с аукциона, чтобы заплатить налоги. Поскольку они отреклись от ее матери еще до рождения Лили, то ничего не оставили внукам. Отец Лили отказался от нее и Трента. А ей так хотелось иметь родственников, чувствовать, что и у нее есть семейные корни!
Может быть, она сумеет теперь что-нибудь узнать о семье ее отца?
Согласно газетным страницам светской хроники, Фолкнеры и Ричмонды вращались в одних и тех же кругах, посещали одни и те же приемы и рауты. Наверняка ее отца привлечет такое заметное событие, каким обещает быть прощальный прием Бродерика Фолкнера. Ей захотелось порасспрашивать Рика, но она не осмеливалась.
Вряд ли его семья пожелает поставить себя в неловкое положение, пригласив на прием внебрачную дочь одного из своих друзей.
— Я вижу, тебе нравится заниматься ремонтом. Неудивительно, что тебя не смущает перспектива превратить меня в подходящую тебе девушку. Наверное, мое преображение на предстоящем вечере напоминает тебе о новой штукатурке и краске.
Пристальный взгляд Рика заставил ее смотреть ему в глаза.
— Я берусь за проект, только когда фундамент в хорошем состоянии.
Не лучший из комплиментов, которые ей доводилось слышать. Тогда почему у нее потеплело на сердце?
В понедельник рано утром Рик подошел к окну спальни и потянулся. Он совершенно не ожидал, что на заднем крыльце увидит Лили. Он отшатнулся от окна, натянул джинсы на голое тело и спустился по лестнице. Остановился на кухне, наблюдая за Лили через стеклянную дверь.
Она держала в руках дымящуюся чашку. Рядом с ней на перилах стоял термос. Лили смотрела на заросли кустарников вдали. У ее ног лежала брошенная пара кожаных рабочих перчаток, стояло ведро, полное сорняков.
Рик распахнул дверь. Лили вздрогнула и обернулась.
— Ш-ш. О, черт возьми! Ты их спугнул.
— Кого? Там были люди?
— Нет. Людей там не было. У тебя на участке паслось небольшое стадо оленей. Не могу поверить! Ты живешь в городе, а на заднем дворе у тебя пасутся олени!
Он потерял счет утрам, когда наблюдал за оленями, пытаясь их сосчитать.
— Лили, почему ты здесь?
— Чтобы работать. Сколько у тебя земли? Четыре акра?
— Около того. — Сегодня она не стала пользоваться косметикой, но выглядела так же хорошо.
Рик выбросил мысли о купленной для нее косметике из головы, когда благодаря восходящему солнцу ее щеки приобрели персиковый оттенок.
Подул легкий ветерок, и он почувствовал ее запах. Почему у него учащенно забился пульс из-за чистого, естественного аромата женщины? Сейчас шесть часов.
Она пожала плечами.
— Чтобы успеть хоть что-то сделать, я должна рано вставать. Я приехала около часа назад, но, когда сделала перерыв на кофе, заметила твоих четвероногих друзей.
— Разве у вас на ферме нет оленей?
— Конечно, есть, но мы живем в сельской местности. А здесь… Этих ребят вполне устраивало, что я за ними наблюдаю, пока ты не появился с таким шумом.
Ее золотисто-карие глаза взглянули на его лицо, потом — на грудь, после чего их взгляд опустился. Она посмотрела на его босые ноги и тут же быстро подняла глаза — как будто прикоснулась к нему. У него учащенно забилось сердце.
Она моргнула и снова отвернулась к лесу.
— Любишь поспать, а? — Ее голос стал немного хриплым, а щеки снова вспыхнули.
Он понял, что вот-вот попадет в неловкое положение. У вас деловые отношения, Фолкнер.
Но он никогда так остро не ощущал женщину рядом с собой. Видеть, как под хлопчатобумажной рубашкой поднимается и опускается грудь Лили, видеть ее длинные ноги было ему теперь так же необходимо, как дышать. Он вдохнул, почувствовал ее опьяняющий аромат и подумал, что не так уж отличается от оленя в поле, почуявшего свою лань.
— Я бился над очень трудным проектом и лег спать далеко за полночь.
Она кивнула и завинтила на термосе чашку-крышку.
— Мне знакомо это чувство. Перерыв окончен.
Пока.
— Когда мы поедем выбирать тебе платье?
Она пожала плечами.
— Может быть, в субботу. До тех пор я очень занята.
Ее равнодушие зацепило Рика.
— Лили, до званого вечера осталось всего одиннадцать дней. Мы могли бы встретиться после работы.
Она насмешливо посмотрела на него.
— После долгого дня работы на открытом воздухе мне меньше всего хочется примерять наряды. Кроме того, вряд ли в дорогих магазинах будут счастливы видеть меня в грязной рабочей одежде. А я живу слишком далеко отсюда, чтобы поехать домой, принять душ и вернуться обратно в город.
Он заметил еще одно отличие Лили от знакомых ему женщин. Откровенность. Никаких игр.
Только открытая честность.
— Понял. Я выберу несколько платьев и привезу их сюда. Ты сможешь принять у меня душ, а потом их примерить. — Одному Богу было известно, почему он постоянно приглашает ее к себе домой. И как он перенесет присутствие обнаженной Лили у себя в душе?
Она бросила на него взгляд исподлобья.
— Нет, этот план не годится.
— Я приготовлю обед. — Почему он настаивает? Неужели только потому, что Лили бросает ему вызов, а он любит вызовы?
В ее глазах на минуту вспыхнул интерес. Лили очень интересовали его дом, участок и еда, которую он готовил, но перспектива вместе провести время оставляла ее равнодушной.
Она натянула перчатки и взяла ведро.
— Ладно, я подумаю об этом.
— Что у тебя было на завтрак? — Фолкнер, заткнись и иди в дом. Ты делаешь из себя дурака.
— Тарелка хлопьев. А что?
— Я собираюсь приготовить омлет с канадским беконом и сыром. Хочешь ко мне присоединиться?
Она наклонила голову и занялась ведром.
— Лучше не надо. У меня много дел.
— Сегодня нерабочий день, Лили.
Она подняла подбородок.
— Не каждый может позволить себе выходной, Рик.
Рик тоже не мог позволить себе терять день.
Он еще не закончил работу для одного клиента, но ему хотелось поближе узнать эту противоречивую женщину, понять, чем она живет и почему он все время думает о ней.
— Удели мне один час твоего времени.
