– Ну, и что дальше? Ты ведь должен был прибыть в аэропорт за час, ну самое большее – за полтора часа до вылета, так ведь? Значит, отсюда вы выехали, скажем, в половине десятого вечера.
– Да, что-то вроде этого, – угрюмо подтвердил Дэвид.
– Так чем же вы занимались весь день и часть вечера? – в нетерпении воскликнул Кил.
– Все это время мы страстно предавались любви! – выпалил Дэвид. Забрались с Жюстиной в постель и…
– Мы смотрели какой-то старый фильм по телевизору, – тихо вставила Жюстина. Ее слова повисли в воздухе, наступила напряженная тишина. Она медленно села на диване и посмотрела на них обоих. Дэвид уставился на нее без всякого выражения, глаза Кила метали молнии, казалось, он готов был прикончить ее на месте.
– Вспомнила наконец, – ровным тоном произнес он.
– Да, – прошептала она не очень уверенно. Перед ней вдруг встала ясная, четкая картина – они сидят с Дэвидом, ну прямо как сейчас, он развалился в кресле, а она свернулась калачиком на диване.
– Слава Богу! – Дэвид саркастически всплеснул руками и, подавшись вперед, спросил: – Так куда же ты подевала эти чертовы чертежи?
Она изо всех сил пыталась ухватить какое-то мелькнувшее в памяти видение и ответила не сразу.
– К чаю у нас были тосты с сыром…
– К черту дурацкий чай! – заорал Дэвид. – Чертежи!
Она вздрогнула и медленно покачала головой.
– Не знаю! Ну не помню я! – Жюстина взорвалась, хлопнула кулаком по диванной подушке и неожиданно залилась слезами.
– О Господи! – простонал Дэвид.
Кил успокаивающе обнял ее за плечи.
– Дэвид, ступай на кухню, приготовь чего-нибудь. По-моему, нам всем не мешает немного перекусить.
– Почему я? Занимайся сам готовкой!
– Хорошо, займусь сам.
– Ладно уж, только не думай, что я оставляю вас наедине для того, чтобы ты снова начал ее соблазнять!
– Я же сказал, что займусь ужином. И я, между прочим, ее не соблазнял, – спокойно возразил Кил.
– Да что ты говоришь? – глумливо поинтересовался Дэвид. – Может, у тебя это как-нибудь по-другому называется? Она только-только из больницы, сама не понимает, на каком она свете, а ты тащишь ее в койку. Так как же, по-твоему, это называется? Дружеская забота о ее здоровье?
– Сам-то ты что, волновался больше моего? – Кил с угрозой поднялся на ноги.
– Уж я-то не затаскивал ее к себе в койку! Да она вообще не в твоем вкусе, так ведь? Красотой, прямо скажем, не блещет. Ты ведь это так, от нечего делать…
Жюстина испугалась, что возникшее между ними напряжение выльется в драку. Она с трудом поднялась и, собравшись с силами, во весь голос рявкнула:
– Заткнитесь вы оба, слышите? Я что вам, марионетка, что ли? Кто вам дал право думать, что моими поступками можно управлять? – И, яростно повернувшись к брату, она раздельно произнесла: – К твоему сведению, это я его соблазнила!
Он был настолько ошарашен ее словами, что при иных обстоятельствах Жюстина бы расхохоталась.
– Что ты сделала? – недоверчиво выдохнул Дэвид.
– Соблазнила его, – повторила она. – Как ты изволил только что мило выразиться, красотой я не блистаю. Девушкам, подобным мне, приходится ловить свой шанс. А Кил, согласись, великолепный экземпляр. А теперь убирайтесь отсюда, оба! Я сыта вами по горло. Обсуждаете тут меня, словно я какая-то брошенная кость, никому из вас не нужная, но обоим не хочется, чтобы она досталась другому. Кстати, Дэвид, я никак не могу взять в толк, с чего это ты вдруг начал интересоваться моими делами? Прежде ты снисходил до меня, лишь если сам во мне нуждался!
Ее распирало от ярости, она задохнулась и снова бросилась на диван, и тут раздался отчетливый хруст бумаги под диванной подушкой. Жюстина замерла от неожиданности, потом приподнялась на коленях и осторожно пошарила рукой под подушкой. Вытащив оттуда какие-то сложенные бумаги, она некоторое время завороженно на них смотрела, прежде чем передать их Килу.
– Извини, – прошептала она сокрушенно. – Я действительно не знала, где они.
– Ну, теперь все позади, – мягко произнес Кил.
– Да, теперь я все вспомнила.
В ее сознании наконец четко всплыло прошлое воскресенье. Она ясно вспомнила, как необдуманный поступок Дэвида вывел ее из себя, как она выскочила из его машины, вернулась к себе и сунула чертежи под подушку, чтобы потом отдать их.
Очухавшийся наконец Дэвид решил завладеть ситуацией и выхватил бумаги из рук Кила.
– Я отвезу их на верфь.
Кил пробормотал пренебрежительно:
