– Эй, – Гиб вернулся с тарелкой в руке. Он взглянул на количество жидкости в ее бокале и удовлетворенно кивнул. Откусив бутерброд, он спросил, перекрикивая шум, – Ну и как тебе все это?
– Это точно не Коллервиль! – крикнула Хлоя в ответ. – Здесь больше серег в носу, чем в ушах!
– Гиб! Дорогуша! – маленькая седая женщина в восточном халате ринулась к Гибу, послала ему воздушный поцелуй, а затем повисла у него на руке. – Я так рада, что ты пришел. Боялась, что ты опять обижен на весь свет.
Обижен? Хлоя взглянула на Гиба и увидела на его лице слегка натянутую улыбку.
– Я не обижаюсь, Мэри, – ответил он. – Ты ведь знаешь, бизнес есть бизнес.
– Ах, да, мон шер, но я ужасно удивилась, когда Палинков тебе отказал.
Хлоя сдвинула брови. Это не тот модельер, для которого они составляли портфолио? Она взглянула на Гиба.
– Но вижу, ты нашел себе утешительницу, – пожилая дама хихикнула, осматривая Хлою с ног до головы. – И кто же это, мой милый?
– Моя помощница, – буркнул Гиб. – Хлоя Мэдсен. Мэри Кеммерер.
Так это и есть Мэри? Руководящая и направляющая сила? Агент Гиба? Хозяйка вечеринки?
– Твоя помощница? – проворковала Мэри. – Ах ты, шутник! – Она игриво его подтолкнула. – Я видела твоих девочек, Гибсон. Она совершенно на них не похожа!
– И тем не менее, она моя помощница, – ровным голосом сказал Гиб.
– Это правда, мисс Кеммерер, – поддакнула Хлоя, протягивая руку. – Я много слышала о вас. Спасибо, что позволили Гибу пригласить меня.
– Гиб делает, что ему вздумается, – возразила Мэри Кеммерер, ответив на Хлоино рукопожатие. – Я рада видеть вас здесь, дорогая. – А затем снова повернулась к Гибу. – Ты должен поговорить с Палинковым. Пусть он узнает тебя получше. Покажи ему, что ты не держишь зла. Иди. Он вон за той пальмой. – И она куда-то его потащила.
– Хлоя…
Мэри поймала свободной рукой проходящего мимо парня.
– Хортон позаботится о Хлое, – решительно заявила она. – Хочешь, Хортон?
Хортон, типичный калифорнийский пижон с выгоревшими до белизны волосами, светло-голубыми глазами и мускулистым торсом, лениво улыбнулся.
– Еще бы не хотеть.
Гиб заметно колебался.
Хлое не хотелось, чтобы он считал ее совсем беспомощной. Тем более что речь шла о его работе. Поэтому она улыбнулась самой ослепительной улыбкой и помахала ему рукой.
– Развлекайся.
Гиб нахмурился, а затем пожал плечами.
– Ты тоже не скучай, – буркнул он и ушел вместе с Мэри.
– Хочешь танцевать? – спросил Хортон.
– Танцевать? – Хлоя изобразила еще одну вежливую улыбку из стандартного набора, которому обучила ее мама. – С удовольствием, – соврала она.
Она уже взрослая.
Большая девочка.
Он не обязан присматривать за ней, нянчить ее, заботиться, чтобы она не чувствовала себя потерянной.
Черт, он же именно того и добивался, чтобы она почувствовала себя потерянной!
Он хотел, чтобы она уехала.
Он же сам намеревался привезти ее на эти дурацкие Гавайи и пустить по воле волн.
Так почему же он тогда выворачивает себе шею, почти не следя за разговором, и все время пытается не выпускать из виду светловолосую женщину в ярко-красном платье?
Гиб расшаркался перед Палинковым и учтиво поцеловал руку у жены этого мерзавца. Затем заверил модельера (оскалившись, но честно пытаясь выдать этот оскал за улыбку), что горит желанием увидеть будущие работы Финна МакКоули, а потом сразу же извинился и помчался к Хлое.
Она как сквозь землю провалилась.
Гиб слышал, как Мортон (или как звали того спортсмена?) пригласил ее на танец. Но среди танцующих Хлои не было. Он не видел, чтобы она слушала музыку, притопывала ногой, отхлебывала маи-таи или покачивала бедрами, обтянутыми бесподобным красным платьем.
– Гиб! Я как раз собирался тебе позвонить! – Это был его старый приятель, Стив, которого Гибсон не видел довольно давно.
Стиву хотелось поговорить о недавней съемке, которую делал Гиб, пересказать забавные истории, случившиеся на других съемках, и обсудить игру своей любимой футбольной команды. Но ему помешали две знакомые модели. Они явно пытались заигрывать.
