Действительно, Цецилия больше не была тем тонким неземным созданием, которое запечатлела кисть Леонардо. С годами она стала мягче, приземленнее, но, на взгляд Изабеллы, ничуть не утратила красоты.
— Вы больше не позировали Леонардо?
— Нет, но однажды он использовал мое лицо в алтарной росписи. Вам не доводилось бывать в часовне братства Непорочного зачатия? — спросила Цецилия. Часовня, объяснила она, находится в церкви Святого Франциска неподалеку от Кастелло. — Алтарь посвящен бегству Марии с младенцем от Ирода.
— Нет, не довелось. Наверное, magistro использовал ваше лицо для лика Святой Девы?
— Вовсе нет. Мое лицо у архангела Уриэля, что сидит сбоку от Марии, — такое, каким было в юности.
— Я должна увидеть эту картину.
— Монахи ее ненавидят. Они даже подали на Леонардо в суд. Францисканцы утверждают, что требовали от Леонардо подчеркнуть непорочность зачатия Марии, но в картине нет никакого намека на это. Они составили подробный контракт, но Леонардо умудрился не исполнить ни единого пункта. Монахи настаивали, чтобы Леонардо использовал золотую краску и ультрамарин, но magistro уже давно отказался от этих цветов. Он считает их устаревшими. Леонардо хочет следовать природе, а где в природе вы видели насыщенный золотой и синий? Не говоря уже об ангелах!
— И чем закончилось дело? Magistro посадили в тюрьму? Заставили переписать алтарь? — встревожилась Изабелла.
Если так, никогда не позировать ей перед Леонардо!
— Наверное, вмешался Лодовико. Говорили, что он выкупил картину у монахов для своей коллекции. После этого они заплатили Леонардо, чтобы он переписал алтарь заново. О, это был такой скандал! Стороны не стеснялись в выражениях.
— И все же монахи не убрали картину, хоть и остались недовольны?
— Напротив, они гордятся ею. Как-никак, картина написана рукой великого magistro! К тому же алтарь привлекает в часовню прихожан с туго набитыми кошельками.
Прежде всего, мы, монахи святого Франциска, заказчики означенного триптиха, желаем, чтобы все пространство росписи, кроме лиц и фигур, было яркого золотого цвета.
Плащ Девы Марии должен быть из золотой и синей парчи, платье — из золотой и красной парчи.
Подкладка плаща должна быть из золотой и зеленой парчи. Ангелов сверху надлежит облачить в платья на греческий манер.
Бог-Отец должен быть изображен в плаще из золотой и синей парчи.
На пустых досках следует нарисовать еще четырех ангелов, отличных друг от друга. Одни должны петь, другие — играть на инструментах.
Деву Марию поместить в центре картины, все фигуры облачить в одеяния на греческий манер. Фигуры должны быть исполнены безупречно. Резьба также должна быть совершенной, без малейшего изъяна.
Пророков изобразить на фоне склепа в нарядных одеждах.
Карнизы, пилястры, капители и прочие резные детали должны быть из золота, как указано выше. Росписью следует заполнить все пространство картины.
Лица, руки, ноги должны быть совершенной формы, без дефектов.
Там, где будет нарисован младенец, золото класть с особым тщанием.
После прогулки Изабелла отправилась вздремнуть. Голова гудела от вина и новостей. Спала она урывками — Изабелле снилось, что она бежит по полю, преследуя Франческо, а он все удаляется от нее, словно чужой. Закатное солнце проникло в окна и залило комнату светом. Наверное, служанка забыла задернуть портьеры. Неудивительно, что Изабелла плохо спала. Она отвернулась от солнца и смежила веки. Изабелла не знала, сколько времени — несколько минут или целый час — она была в забытьи, но проснулась со свежей идеей в голове и желанием действовать.
На следующее утро Изабелла предложила сестре посетить церковь Святого Франциска, чтобы полюбоваться алтарем работы Леонардо.
— Пусть с ним бывает нелегко, но Леонардо — лучший живописец в Милане, а то и во всей Италии, и тебе предстоит еще не раз воспользоваться его услугами. Забудь о том, что они в ссоре с Лодовико. Ты должна увидеть его работу, чтобы знать, на что он способен. Это твой долг, дорогая моя, ведь ты — жена правителя, который известен своей любовью к искусству!
Смесь сестринской заботы и строгости оказалась действенным оружием. Беатриче тут же согласилась.
Готическая церковь из красного кирпича с тремя арками, украшавшими фасад, приняла сестер под свои своды. Изабелла велела свите подождать снаружи, сказав, что хочет помолиться наедине с сестрой. Небольшая часовня должна была символизировать идею о том, что Святая Дева не только родила Спасителя, будучи безгрешной и непорочной, но и сама была рождена без греха. Эта идея, возникшая в недрах церкви, нашла горячих сторонников среди духовенства, которые яростно бросились на ее защиту.
Простота и ясность алтарного триптиха поразили Изабеллу. Доска примерно семи футов высотой была заключена в позолоченную раму. Изабелла сразу же уловила несоответствие пышной позолоты и изображения. Казалось, что золото, будучи по своей природе материалом земным, тщетно пытается выглядеть небесным, в то время как неземным сферам принадлежит как раз изображение на дереве.
Художник расположил своих персонажей перед зияющим входом в грот, который, согласно писанию, чудесным образом возник, чтобы укрыть Святую Деву и Христа от слуг Ирода, повелевшего перебить всех младенцев. Мария — юная девушка с нежной кожей и вьющимися волосами — опустила глаза на младенца Иоанна Крестителя, который молитвенным жестом протягивал руки к Христу. Младенец Христос, сидящий рядом с архангелом Уриэлем, двумя пальцами указывал на Иоанна. Уриэль был облачен в роскошное красно-зеленое одеяние и более походил на женщину, чем на мужчину. Длинным худощавым пальцем архангел указывал на Иоанна Крестителя, равнодушно глядя куда-то перед собой. Изабелла тотчас же узнала продолговатые черты Цецилии, ее проницательные, но добрые глаза, дерзкий рисунок носа. Художник словно вернул время вспять, возвратив Цецилии ангелоподобный облик. Компания сидела на каменистой земле под прикрытием роскошного плаща Марии из синего бархата. Почему Уриэль показывает на Иоанна Крестителя, а не на Христа, словно избран именно Иоанн? Эти странные жесты заставляли любого, кто смотрел на картину, гадать, какой скрытый смысл в них заключен? Иоанн, Иисус и Уриэль словно затеяли спор: «Ты! Нет, ты. Нет, ты. А я говорю, ты».
Пейзаж оставлял гнетущее впечатление. Леонардо не стал помещать своих персонажей в узнаваемый земной ландшафт, используя, согласно итальянской живописной моде, тосканский пейзаж. Не захотел он изображать и ландшафт небесный. Четверо сидели перед громадными высокими скалами, отступавшими перед входом в грот. Почему эти мирные фигуры были вписаны в столь унылый, пустынный пейзаж? Наверное, Леонардо хотел создать ощущение опасности, исходящей от преследователей. Отступив назад, Изабелла заметила, что фигуры случайно или намеренно образуют подобие креста. В голову Изабелле лезли мысли о еретичности картины. Леонардо не боялся выражать свои опасные идеи в искусстве. Художника
