— Ой! Ай! Яй! — завизжала Пандора, наступившая на другую кнопку.
— Мммяу! Яу! Карряу! — завопил во весь голос Хандрила.
За время дежурства кот накопил много энергии и сейчас стремился разрядиться. Вопил он так громко, что даже у нас по телу побежали мурашки.
Хозяин и хозяйка ринулись назад к двери. Впопыхах они забыли, в какую сторону открывается дверь. И стали ломиться в нее безо всякого толку.
В это время вступила в действие наша картофельная артиллерия.
Кот Хандрила загреб лапой большую картофелину и метнул ее в нос хозяину. От удара из ноздрей Финика выпали горящие папиросы, упали на пол и погасли. Стало темно.
Вторая картофелина попала Финику под глаз и набила там здоровенный фонарь.
При свете этого фонаря стало удобнее прицеливаться.
Я вспомнил, что на моей постели лежит несколько картошек, и присоединился к артиллеристу Хандриле.
Злобно визжащей хозяйке я удачно попал картофелиной в открытый рот. Когда Пандора закрыла рот, оба ее зуба завязли в сырой картошке.
На чердаке стало сразу тише. До этого вопли хозяев, истошное мяуканье Хандрилы и зычный лай Угадая создавали невообразимый шум.
Наконец Финику удалось открыть дверь. Он с грохотом побежал вниз по лестнице.
За ним выбежала хозяйка. Вдогонку ей понеслась последняя картофелина, звонко хлопнувшая Пандору по затылку.
Воцарилась тишина.
Мы понимали, что затишье это временное. Хозяева придут в себя и снова пойдут в наступление. Нельзя было терять ни минуты.
Взошла луна. На чердаке стало светло. Я спустился по веревке во двор. Хандрила и Угадай быстро переправили вниз все имущество. Затем спустились сами.
Тут произошла заминка. Фунтик не вылезал.
— Хандрила, — сказал я, — вернись назад. Узнай, в чем дело.
Хандрила, ловко перебирая лапами, забрался на чердак. Спустя минуту из окна высунулась его голова:
— Фунтик не может спуститься! Он срывается! — мяукнул кот.
— Так помоги ему! — приказал я.
— Я это и собираюсь сделать! — недовольно ответил Хандрила, который не любил, чтобы ему указывали.
Хандрила бесцеремонно взял Фунтика зубами за шиворот и стал спускаться вниз. Фунтик болтался в воздухе, закрыв глаза. Он очень боялся высоты.
Теперь все были в сборе. Куда идти?
Я оглянулся по сторонам. Пиксы нигде не было видно.
— Я здесь! Я здесь, друзья! раздался тоненький голосок.
Пикса, оказывается, сидел в заброшенной собачьей будке и был готов прийти на помощь.
Напоследок мы приняли кое-какие меры, чтобы задержать преследование.
Хандриле пришлось снова забраться наверх, отвязать веревку, притворить окно и забить снаружи гвоздь, чтобы оно не открывалось. Спустился Хандрила по водосточной трубе.
К наружной двери мы привалили большое бревно, чтобы хозяева не могли выйти.
В первом этаже этого странного дома вообще не было окон.
Выбраться было можно разве что через печную трубу.
— Все в сборе? — спросил я. — Повреждений нет?
— Нет!
— Тогда пошли! — скомандовал я. — Пикса, куда ты собираешься нас вести?
— В город! Там спрячемся у моих родных, — ответил Пикса.
И мы двинулись в Страшенбург — столицу королевства Верзилия.
Глава VIII.
СТРАШЕНБУРГ.
Мы были в пути уже несколько часов. Погони не было. Крепко же заперли мы Финика и Пандору, что они до сих пор не сумели выбраться!
Рассвело, начало пригревать солнышко.
У одного славного ручейка мы позавтракали. Бедный Пикса ел с жадностью и все время испуганно озирался. Он как будто боялся, что у него отнимут еду.
Подкрепившись, мы отправились дальше. Угадай шел впереди. Он двигался бесшумно, прекрасно различал следы, чуял все запахи и обладал острым зрением. Угадай видел комара на верхушке дерева. Даже без бинокля.
Лес кончился. Пошли открытые места. Это были чахлые, скудные поля. На них росли какие-то странные овощи: помесь кукурузы и петрушки, огурцов и укропа, брюквы и зеленого горошка.
Иногда попадались загоны из тонких жердей, где ходили безрогие коровы со впалыми боками, тощие шестиногие поросята и куры на четырех лапах.
Молчаливые крестьяне уныло копали мотыгами землю. На каждые пять-десять крестьян приходилось по одному надсмотрщику.
Надсмотрщики — здоровенные мордатые детины в длинных брюках с оранжевыми лампасами — были вооружены палками и старыми заржавленными винтовками.
Если надсмотрщикам казалось, что крестьяне плохо работают, они награждали нерадивых ударами палок.
По дороге с озабоченным видом бежали королевские гонцы с почтовыми сумками через плечо. Гонцы были тоже в длинных штанах. Иногда они свободно перешагивали через всю нашу группу.
— Как это они ходят? — спросил Фунтик у Пиксы. — Они, наверное, на ходулях? А зачем ходули? Я здесь не вижу болот.
— Тесе! — испуганным шепотом остановил Фунтика Пикса. — Конечно, на ходулях. Но болота здесь ни при чем! У нас ходули не принято замечать!
— То есть как так — не принято? — спросил удивленный Хандрила.
— Потом все расскажу! — вполголоса ответил Пикса. — Нас могут подслушать!
После такого предупреждения мы решили пока что не задавать вопросов.
Несколько раз нас останавливали надсмотрщики, стражники и жандармы. Они расспрашивали, кто мы и куда идем.
Находчивый Пикса отвечал, что мы слуги трактирщика Финика. Он, Пикса, ведет нас в Страшенбург к новому хозяину, которому нас уступил Финик.
Один из жандармов, по просьбе Пиксы, написал нам бумагу, где про все это было сказано. Потом мы уже ничего не объясняли, а только молча протягивали бумагу.
Продажа слуг была, по-видимому, частым явлением в этой стране. Стражники, если они были грамотными, быстро пробегали глазами бумагу и отпускали нас. А если они были неграмотны — мы им читали то, что там написано. И нас уже никто не задерживал.
Последний поворот дороги — и перед нами открылась столица Верзилии, город Страшенбург.
Страшенбург был самый настоящий старинный город, с городскими воротами, крепостной стеной, стрельчатыми башенками, церквами и рвом. Воды во рву не было. Вместо нее там были свалены мусор и всякая дрянь.
