задницу прикрыть! И теперь вся эта кодла не успокоится, пока нас не достанет!
– Погоди, – прервал его причитания Дорникус. – Что-то я тебя не пойму. Ты толком говори!
– Да я, как только эмблемки у них на мечах рассмотрел, так у меня в голове сразу и сложилось все. Смотри: жрецы ищут Никоса, за его голову назначена большая награда. Сам Никос сильный мейх и чародея, что на Боркуса напал, скрутил не напрягаясь. Еще хрень эта непонятная, когда день ночью становится.
– И что? – нетерпеливо спросил Боркус.
– И то! Кого Никос мог так испугаться, что драпал во все лопатки?
– Другие мейхи? – приподнял бровь командир.
– Если бы! Я тоже сперва думал, что Хрень эта и охота на Никоса – какие-то искусно-чародейские разборки. Но нет, не стыкуется. Он слишком силен – будто из сказок. Нет, людей он не боится, но есть в этом мире существа их посильнее! На любимую мозоль богу он наступил, вот что! Нельзя было тревожить артефакт этот. Наверное, это святыня какая-то была, а мы в эту каменную бочку залезли и осквернили ее. Бог разгневался и хотел нам задницы прижечь, но нам повезло смыться оттуда. А жрецы теперь ищут, куда мы спрятались, богу своему помогают.
– Бог, говоришь? – задумчиво протянул Дорникус. – Никос, конечно, силен, но чтобы настолько? Хм, что-то я сомневаюсь. Ошибся ты. Мне думается, верней всего в бочке этой проклятье какое-то древнее стояло. И со жрецами оно никак не связано. Потому что награду за голову Никоса назначили раньше. И жрецы сюда не поспели бы так быстро. Значит, уже давно в пути. Но, может, и правда, Никос с храмовниками что-то не поделили, и те по следу идут от самой Тарфеи, если не раньше. Только мы-то здесь ни при чем! Видели мы его – что с того? Даже растрезвонь мы об этом по всему миру – убивать нас не за что, тем более что мы вообще никому ничего рассказывать не собирались.
– Могли и не спросить. Сами бы в голове покопались, так что мозги потом обратно не соберешь. Как будто ты не знаешь, как это делается…
– Это ты себе напридумывал! – упрекнул товарища Боркус. – Неужели ты думаешь, что так лучше – ввязаться в драку и поубивать всех просто на всякий случай? Там у нас был шанс, что ты со своими прогнозами ошибаешься, а теперь нам точно крышка!
– Да уж, погорячился ты! – поддержал товарища Дорникус.
– Может, погорячился. А может, на нас проклятие какое-нибудь хитрое: только мы болтать начнем, как тут же сдохнем в мучениях.
– Ладно, чего рядить, да гадать, – махнул рукой командир. – Давайте думать, что делать будем.
– А может, они на нас плюнут? – неуверенно предположил Боркус. – Им Никоса ловить надо, а не нас.
– Может, и плюнули бы, если бы жрец живой остался, – хмуро ответил Дорникус. – Эх, надо было ему так неудачно с лошади упасть, чтобы шею себе сломать! Раненый сказал, что жрецов у них всего двое в отряде было. Да еще воин этот их святой… Нет, погонятся обязательно. Тем более что взять нас не трудно – спрятаться нам негде, а у них лошади свежие, с заменой. Час-два форы – вот и весь наш актив.
– Может, реку попытаться переплыть? – предложил Кирин.
– Если без лошадей, то, может, и получится. Но это лучше было сразу делать, а сейчас опять берега высокие. Да и вещи бросать придется. Боркус свою секиру точно не оставит – скорее вместе с ней утонет.
– А если на караванный пусть? Глядишь, до ближайшей заставы дотянем, защиты попросим… – предложил взломщик.
– Бесполезно, – покачал головой Боркус. – Это же не боевая крепость, а так – одно название. Деревянная избушка с частоколом, да десяток солдат. Они здесь не для защиты караванов, а чтобы за Ириндией присматривать. Если южанам вдруг захочется землицы кусочек урвать, им придется снести эти заставы, а это уже вооруженное нападение. Так что арфейские солдаты нас защищать не станут – выдадут по первому же требованию.
Командир согласно кивнул.
– А что если Никоса на помощь позвать? – вдруг встрепенулся здоровяк. – У нас же специальные амулеты для связи есть! И он раз – и перенесет нас по воздуху далеко-далеко!
– Перенесет, как же! – передразнил Кирин. – Мы ему не для того нужны, чтобы переносить нас куда- то. У нас важное задание – отвлекать жрецов, сколько сил хватит, а потом сдохнуть!
– Прекрати уже истерить, точно баба, – пристыдил Дорникус. – Сообщим обязательно. Вдруг да поможет? В нашем положении грех не попробовать. Я, признаться, как-то забыл про амулет связи.
– Я бы не стал унижаться, – стоял на своем взломщик. – Верней всего даже разговаривать не станет. Вспомните: Боркус тоже о помощи просил, но ваш добрый мейх даже не отозвался. Давайте лучше в Пустошах подальше от реки счастья попытаем. Земля здесь каменистая, следов не оставляет. Глядишь, затеряемся.
– Сразу не отозвался, зато потом спас, – вступился за Никоса здоровяк. – А спрятаться не получится: про жреческого искусника забыл, что ли? Выследит в два счета и… – Боркус с хмурым видом зачем-то погладил секиру по древку и замолчал, погрузившись в свои мысли.
– Вот сперва свяжемся с Никосом, а потом будем пробовать другие варианты! – непреклонно заявил командир.
Однако, где-то на третий день нашей робинзонады, она была прервана самым неожиданным образом. В это время у меня случился очердной сбой в голове, остановивший мою работу, и я решил временно на нее плюнуть, занявшись укреплением не духа (мысли), но тела. Поупражнялся с шестом, потом с мечом. Заметив, что Карина с удовольствием наблюдает за моими танцами, спросил:
– Интересно, оробосских женщин учат какому-нибудь бою или самозащите?
Карина слегка зарделась:
– Вообще-то да. Каждая знатная ллэри наряду с правилами этикета, умением вести беседу и изучением кордосского берет несколько уроков по владению небольшим кинжалом.
– Хм… А у тебя как с этим обстоят дела?
– Не очень. Я ведь чародейка и хоть высокородная, но времени на тренировки почти не оставалось. Но вообще, чародейство подразумевает не только работу головой – как ты мог убедиться, но также владение своим телом. Это помогает настраиваться на нужный лад – есть много таких практик. Ну и кроме всего прочего – в здоровом теле здоровый чародейский дух.
Я улыбнулся знакомо прозвучавшей фразе.
– А какие-нибудь танцы, искусство верховой езды изучаете?
– Конечно!
– Варить суп? – не удержался я от подначки, однако, произнес вопрос невинным голосом с невозмутимым лицом.
Карина смерила меня долгим взглядом.
– Зачем? – спокойно ответила она, наконец. – Нас учат музицировать, разбираться в винах, литературе, моде. Готовить еду – скажешь тоже…
Уж не знаю, до чего бы мы договорились: я, выросший и воспитанный в современном городе XXI века, все-таки считаю, что основные женские добродетели должны быть несколько иные. Но тут пришел вызов от Дорникуса. Вызов, взбаламутивший спокойное течение событий.
– Слушаю тебя, Дорникус! Какие-то проблемы? – сейчас же отозвался я. По мере того, как мой бывший спутник рассказывал о своих делах, настроение мое опускалось все ниже и ниже. Проанализировав его рассказ, пришел к выводу, что ничего не кончилось. Дорникусу 'посчастливилось' столкнуться с группой, возглавляемой жрецами, а с ними у меня с некоторых пор стойкое взаимное непонимание. Они не понимают, что меня надо оставить в покое, а я не понимаю, почему они этого не понимают! Дорникус довольно четко разложил по полочкам свои версии на эту тему, и я с ним согласился по некоторым пунктам. По ходу, жрецы находились уже давно в пути, и эта история тянулась еще с событий в Кордосе. Хотя конечно вполне возможно, что эти жрецы спокойно занимались своими делами, когда их начальство просто перенаправило по новому заданию и по новым координатам – найти меня. Ну вот нафига им я? Неужто бог
