значительный маноресурс, поэтому его осторожные и вялые акции в самом начале объяснял элементарно экономией сил, большим расстоянием и полным неумением вести боевые действия. Конечно, я догадывался, что ближе к концу будет что-то серьезное – эдакий жест отчаяния, в который вкладывают все оставшиеся силы. – Шойнц замолчал и сделал еще один маленький глоток. Старичок, который так и не пригубил из своего бокала, даже не пошевелился, терпеливо дожидался продолжения. Командир не стал его мучить:
– Все шло по сценарию. Но, как я уже сказал, я ошибся с оценкой противника. Он тянул время не в надежде сбить нас со следа или в нелепой попытке продлить минуты свободы. Он готовился, возводил защиту своего насеста. А я этого во время не понял и тоже тянул время, лишь давая ему фору. Нам бы следовало сразу же одним марш-броском добраться до скалы, но мы ждали отряд ваших бойцов, который согласно плану заходил с тыла. В результате птичка улетела, и мы остались в дураках.
Рагарос снова хмыкнул и, выпучив глаза, спросил:
– А не может быть такого, что он просто вас пожалел?
Шойнц задумчиво склонил голову на бок.
– Не думаю, – наконец, отозвался он, еще раз пригубив из бокала. – Когда дело дошло до своей финальной стадии, он атаковал очень крепко, причем не отмахнулся, а ударил комплексно. Это свидетельствует, что он искренне хотел нас убить. И еще: он не пытался ударить снова, а сбежал, что говорит или о неуверенности в собственных силах, или у него элементарно кончилась мана. Защита скалы тоже была отнюдь не безобидная. Нет, ни о какой жалости и речи быть не может. Как вы сами сказали – силы бушевали неслабые. В такой ситуации или – ты, или – тебя. Вопрос может быть лишь такой: 'Повезло нашему противнику улепетнуть, или же нам повезло остаться в живых'. Мне больше импонирует первый вариант и у меня есть доводы в его защиту.
– Ой ли? Интересно-интересно!
– Именно так! Как я уже говорил, я практически не атаковал, если не считать одной-единственной молнии. В моем арсенале было полно средств, чтобы как следует испортить ландшафт того места вплоть до полной непригодности его для жизни. Просто до сражения как такового дело так и не дошло.
– Могучий, уверенный в себе! Твой отец гордился бы тобой! – похвалил Рагорос. Молодой по меркам искусников мужчина демонстративно поморщился, но старик и не подумал менять тон. – Скажи лучше, мой мальчик, куда же он от вас делся? Вот ты обмолвился, что птичка улетела. Неужто и вправду расправил крылья и воспарил?
– Этого я не знаю, – стальным голосом ответил Шойнц. Его очень раздражала манера старика вести разговор. Впрочем, родословная Защитника были не хуже, чем у самого командира СИ, а связи в столице обширнее. К тому же возраст и близкое знакомство с отцом вполне позволяли Рагаросу изображать снисходительную мудрость. Что ж, пусть развлекается. Молодой искусник привычным усилием воли усмирил гнев и продолжил свою мысль:
– Может, и улетел. Может даже, как птица. Сами знаете, про Повелителей Чар разное болтают: и летать-то они могут, и в зверей превращаться, и без еды годами обходятся… Правда, мне такие что-то ни разу не попадались.
– Так что же ты тогда воду мутишь, туман нагоняешь? – Пожурил старичок, укоризненно качая головой.
– А может быть, у них есть что-то, чего нет у нас в Академии, – как ни в чем не бывало, продолжал Шойнц, слегка обозначив в голосе ироничную нотку. – В древних книгах говорится, что у археев были небесные экипажи. Почему бы оробосцам не откопать и не пристроить к делу что-нибудь эдакое?
– Ты так считаешь? – напряженно спросил Защитник. – Признаться, в таком ключе мы еще не думали.
– Я? Нет, я так не считаю! – командир обезоруживающе улыбнулся. – Просто мы слишком многого не знаем, чтобы делать какие-то достоверные предположения. Я понятия не имею, куда подевалась эта парочка, причем не я один. С учетом того, насколько оригинальны были действия искусника, я легко поверю даже в версию о том, будто наши беглецы просто слезли со скалы и тряпочками подтерли за собой все следы – времени на это у них было предостаточно. А если мы будем и дальше гадать на совиных шариках, то превратимся в рыночных торговок, с утра до вечера мусолящих сплетни.
Шойнц сел прямо и поставил бокал:
– Лучше скажите, что говорят Видящие, которые сидят у нас на довольствии. Или для Столицы это дело на втором плане, и никого не выделили?
Рагарос аж фыркнул:
– Ну конечно же Оракулы работают! Причем с самого начала и в полном составе. Только у них все глухо.
– Что, совсем? – удивился Шойнц. – И нет никаких новостей из других источников?
– Ну… Есть кое-что, и об этом я как раз хотел с тобой поговорить… Только для этого нам с тобой нужно вернуться на службу!
Вновь появилась девушка с подносом. Ловко схватив тонкими пальчиками бокалы и бутыль, она упорхнула, оставив после себя лишь легкий аромат цветов. Шойнц с грустью проводил взглядом свой бокал – там оставалось еще на треть. Нужно отдать старику должное: вино и в самом деле было просто великолепно.
Прокашлявшись, точно гость только что вошел, Рагарос невинно улыбнулся и сказал:
– Ты в курсе, что мы через подставных лиц сделали заказ на беглеца?
– Охотники за головами?
– Они, родимые, они… Ой, солнышко-то тебе прямо в глаза, а ты молчишь! – Задернуть шторку-то?
– Не стоит, – Шойнц продолжал спокойно смотреть на Рагароса. У молодого аристократа ни на секунду не возникло сомнения, что Защитник нарочно подгадал время визита к такому часу, чтобы свет струился точнехонько у него из-за спины в глаза посетителю.
– Ну, как хочешь, – пожал сухонькими плечами старик: – Дело хозяйское. Как ты знаешь, у Охотников по сравнению с нами более широкие возможности работы в других странах, так как в их структуру входят жители этих самых стран. И сеть эта довольно обширная.
Командир СИ кивнул:
– Знаю. Только не понимаю, почему их филиалы, работающие в Кордосе, не находятся под нашим полным контролем.
Рагарос поморщился.
– Сложное это дело. Да и польза от них довольно высока только в таком их свободном качестве. Некоторые операции легче и проще проводить именно через них. И мы как бы ни при чем, и профессионалы там неплохие. Не чета тебе, конечно, – старик хитро прищурился. – Кроме того, кое-какие связи у нас там есть. Достаточные, например, чтобы узнать, что к ним, то есть главному филиалу, находящемуся в нашей империи, как инициатору поиска, пришел запрос на уточнение информации.
– Откуда?
– Из Хлои. А им пришел запрос из города Тарфея в Арфике от одной из команд охотников. Видать, по ориентировке узнали. Сам знаешь, а может, и не знаешь – в ориентировках дается необходимый минимум информации, достаточный для первичного опознания. А в целом они распространяются среди охотников просто на всякий случай, вдруг кто случайно наткнется на искомую личность или решит заняться конкретным заказом.
– Помню Тарфею, – кивнул Шойнц. – Бывал там. Хороший город. Особенно для отдыха.
– Ну, не знаю, – Рагарос придвинул к себе какой-то листок и быстро пробежал его взглядом. – Как думаешь, надолго наш беглец там задержится и куда потом отправится?
– А это точно он?
– Ну… Вероятность этого достаточно высока. Да ты посмотри на карту, – старик кивнул на стену, где висело достаточно подробная карта империи и прилегающих территорий. – После боя с вами беглец отправился на юг. Только его почему-то занесло не сразу в Оробос, а чуть западнее. Вот и попал в Арфику. Может, просто сбился с пути, а то и не знал, куда безопасней податься. Вполне возможно, что он решил по-тихому прокрасться в Оробос и сначала разузнать обстановку. Все же есть вероятность, что он не совсем
